небольшую визитную карточку с двумястами цифрами, которые идут после запятой в числе ?, напечатанными очень мелким шрифтом. Опасаясь, что восьмидесяти цифр будет недостаточно, чтобы получить футболку, Джейк на всякий случай запомнил остальные по пути обратно в класс. Четырех сотен цифр — в прямом и обратном порядке — будет достаточно, в этом он был уверен.
Мы с Нарни посмеялись, когда представили себе, как Джейк идет по кампусу, учит четыреста цифр, которые идут после запятой в числе ?, одновременно одной рукой тянет чемодан на колесиках, а в другой держит сэндвич с курицей, который пытается съесть.
На следующий день мы случайно встретились с Нарни.
— Привет, Джейк, как там число ? поживает? — спросила она.
— Отлично. Но я не стал учить больше цифр. Мама сказала, что это пустая трата времени.
Я действительно так сказала. Джейк, конечно, мог продолжить учить и учить их — но зачем? Аутист- синестетик[21] савант Дэниел Таммет[22] смог запомнить до пятидесяти тысяч цифр, идущих после запятой в числе ?, и назвал их, чтобы собрать деньги на благотворительность и передать их на лечение аутизма, что само по себе замечательно. (В конечном счете ему потребовалось более пяти часов, чтобы назвать их все. Пока называл цифры, он ел шоколад. Ну, это, по крайней мере, я еще могу понять.) Но даже Дэниел Таммет в своей книге отметил, что это в большей степени помогло ему справиться со страхом перед обществом и физическими трудностями чтения цифр, чем дало пищу уму.
Нарни подошла к Джейку с самым невинным видом.
— О чем ты? — сказала она. — Что за глупости. Я же говорю о вишневом пироге.
Джейк чуть не лопнул от смеха, когда садился в машину. У него не будет шансов
показать себя, пока Нарни будет рядом. Я тоже рассмеялась, но что-то меня все-таки продолжало тревожить. На полпути к университету я посмотрела в зеркало заднего вида на Джейка. Он играл в «Сердитых птиц» на своем iPod.
— Джейк, — обратилась я к нему. — А почему ты остановился на сорока цифрах после запятой?
— Я остановился не на сорока цифрах. На двухстах.
— Но сначала. Почему на сорока?
— Сорок, включая цифру три. Тридцать девять десятичных знаков, если быть точным.
— Хорошо, но почему ты остановился там?
— Потому что с помощью тридцати девяти позиций десятичных точек можно определить длину окружности видимого пространства до атома водорода.
Мне показалось, что дальнейшие объяснения не понадобятся.
Lucky Penny
Первое, на что я обратила внимание в Онорс-колледже, заключалось в том, что Джейн возлагала большие надежды на то, что ее студенты станут гражданами мира, имеющими вполне определенную цель. От них ждали, что они будут отдавать свое время и силы на помощь людям.
Джейк был назначен руководителем группы в математической лаборатории, он приступил к своим обязанностям, как только перебрался в кампус. Ребята, которыми он руководил, обычно ограничивались одной-единственной шуткой по поводу его возраста, а потом не занимались ничем, кроме совершенно непонятных заданий, которые они с трудом понимали. Его талант преподавателя, который я заметила еще тогда в нашей гостиной, расцвел, можно было видеть, как каждый раз, когда он кому-нибудь помогает понять новую концепцию, как будто загорается свет.
Глядя на Джейка, я не могу не вспоминать деда Джона. Математика и естествознание дают ему настолько сильный электрический заряд, они так его волнуют и кажутся такими прекрасными, что ему хочется, чтобы все чувствовали то же самое по отношению к ним, что и он.
Когда одна из его наиболее трудных студенток (совершенно безнадежный случай, по ее собственному признанию) осилила наконец математический анализ II, они с Джейком рыдали, почувствовав облегчение. Он, похоже, также унаследовал и терпение моего деда.
— Ты обязательно поймешь это, не торопись, — подбадривал он студентов, которым помогал. Но потом просто сидел, жуя чипсы, и наблюдал за тем, как ребята самостоятельно пробираются сквозь дебри новой задачи. Он также собирает группы, причем для некоторых не хватает сидячих мест. Опять же, как у дедушки, у Джейка уникальный талант — он создает сообщества тех, кто может помочь друг другу. Пожалуй, никто, кроме него, так хорошо не знает, что в одиночку этого не сделать.
Джейн отметила, что легкость, с которой Джейк обучает студентов, дает возможность остальным понять его видение математики. Если студент, которому он помогает, не понимает один подход к решению задачи, он предлагает другой, третий, пятый, десятый, пока что-то не сработает и студент не поймет задачу. Его владение материалом очевидно. Даже когда кто-то, кто имеет неплохие способности к математике, с трудом может найти одно или два решения, для Джейка это многочисленные пути, один из которых мгновенно приведет к результату. Наблюдая за тем, как он преподает, мы видим, что он сам получает удовольствие. В благодарность студенты, которых он обучает, также научили его разным вещам, например есть арахисовое масло ложкой прямо из банки. (Спасибо, ребята!)
Признаюсь, что, когда мы думали об университете, мы и предположить не могли, что Джейк найдет там верных друзей среди студентов. Но Джейн считает, что все ребята Онорс-колледжа составляют единую общность и обучают друг друга как в области академических знаний, так и в плане эмоционального восприятия мира, а Джейк уже стал важной частью этого сообщества. Разница в возрасте не так сказывается, как мы думали. Ребята относятся к нему как к младшему брату, и мне это кажется очень милым, Джейку тоже это нравится. В семье он всегда был старшим, так что для него это новое ощущение.
Недавно Джейн рассказала мне, как, войдя в кухню, она случайно услышала, как группа ребят говорит о Джейке. Они подсчитали, что он еще не получит водительские права до окончания университета, и спорили, кто привезет его на церемонию по поводу окончания.
Как и предполагала Джейн, общение со студентами, изучающими различные дисциплины, может много дать моему сыну, интересы которого лежат только в области математики и физики. Молодая девушка, изучающая литературу в Онорс-колледже, рассказала ему о замечательном произведении для молодежи, написанном Мадлен Лэнгл, «Трещина во времени», и даже показала ему, как найти книгу в библиотеке. Удастся ли ей настолько заинтересовать Джейка, что он прочтет эту книгу, — вопрос времени. Как и многие, страдающие аутизмом, Джейк испытывает трудности, когда читает художественные произведения. Он говорит, что для него чтение придуманной кем-то истории равнозначно переформатированию документа Microsoft Word в таблицу Excel.
Самая главная заслуга Онорс-колледжа, с моей точки зрения, заключается в том, что Джейк подружился с чувством юмора. У меня на руках трое мальчишек и детский центр, и, если бы у меня не было чувства юмора, меня бы не хватило и на полдня. Думаю, писатели, которые пишут для Джимми Фэллона[23], вряд ли найдут в шутках Джейка что-либо достойное внимания, только если им не придется срочно разыскивать математические шутки. Тем не менее мне было приятно увидеть, как один из новых друзей Джейка снял с него бейсболку и развернул ее неправильно — для Джейка это козырьком вперед, — оба в этот момент хохотали над тем, зачем цыпленок переходил ленту Мебиуса[24]. (Чтобы вернуться на прежнее место, конечно).
Самое главное — теперь Джейк может поддерживать нормальный разговор. Когда я его спрашиваю, как у него прошел день, он больше не перечисляет досконально пункты расписания. Вместо этого он рассказывает о том, как здорово подшутил его друг Натаниэль над своим другом Трейси или что его приятель Оуэн сделал, когда завалил тест по математическому анализу, и что, по мнению Оуэна, его родители с ним сделают, когда об этом узнают. Джейк расспрашивает меня о детском центре и рассказывает детские шутки, зная, что я буду довольна. Поскольку Джейк участвует во всех дискуссиях в университете, мы с ним теперь можем вести беседы так, как я всегда мечтала.
Его братья тоже не отставали. Однажды мы включили телевизор и увидели, что по одной из программ
