Она попыталась остановить его, но было уже поздно.
— Я даже не знаю вашего имени! — крикнула она ему вслед.
В ответ он только помахал на бегу рукой.
Анна медленно пошла за ним, млея от наслаждения. Во дворе перед дворцом, где готовились к отъезду люди Уолси, она вновь присоединилась к своим друзьям.
— Кто тот человек? — спросила она, конкретно ни к кому не обращаясь.
— Который? — спросила Маргарэт Уайетт, для которой все они были на одно лицо.
— Тот, что с медными волосами, конечно; он еще не сел на лошадь.
— Разве вы не знаете? — удивился Фрэнсис Уэстон, всегда знавший все последние новости. — Это лорд Гарри Перси, старший сын герцога Нортамберлендского.
Лорд Гарри Перси. Анна молча смотрела ему вслед. Она видела, как он оседлал коня, забрал поводья у своего конюха и пустился в галоп, чтобы догнать удаляющуюся кавалькаду. Анна сама была неплохой наездницей, но он был просто превосходен. Она представила его на боевом коне, без седла, в какой-нибудь пограничной схватке, и у нее захватило дух.
— А на севере-то они все еще носят короткие камзолы, модные в прошлом году, — заметил какой-то умник у нее под боком.
— Это потому, что он очень идет ему, — отпарировала Анна.
— По крайней мере, если он не воспользовался услугами лондонских портных, то не потому, что не может позволить себе этого, — примирительно вставил Хэл Норрис. — Я полагаю, что в своих краях Нортамберленды не менее почитаемы, чем король или кардинал.
Анна была благодарна ему за эти слова, как будто они относились лично к ней.
Гарри Перси.
Она мысленно произнесла его имя. Конечно же, она о нем слышала. Медленно повернувшись, Анна пошла без всякой цели назад по пестревшей маргаритками лужайке. Она совсем забыла о своем намерении повидаться с Мэри, герцогиней Саффолк, чтобы поговорить о ненавистном Джеймсе Батлере.
Глава 9
Все время до следующей встречи с Перси Анна жила как во сне. Теперь она больше уже не думала ночами о предстоящем замужестве. Все мысли ее были о нем. Королева упрекала ее в рассеянности, а друзья подтрунивали, пытаясь выведать, кто же, наконец, покорил ее сердце. А она продолжала механически выполнять свои обязанности и молчала.
«На этот раз я пущу в ход все свои чары, чтобы завоевать его», — поклялась себе Анна, когда снова пышная кавалькада кардинала Уолси появилась в Гринвиче.
Она нарочно встала одна, отдельно от остальных. Но когда увидела Перси, входящего в королевский сад, все ее ухищрения и уловки были забыты: истинная любовь не терпит фальши. Да в них и не было нужды. Он сразу подошел к ней и взял за руки. На сей раз на Перси был дорогой модный камзол, сшитый хорошим портным, а волосы гладко причесаны. Не тратя время на пустые вежливые фразы, он сразу приступил к делу.
— Его преосвященство приглашает короля и королеву посетить его новый особняк в Хэмптоне. Когда мы все отправимся туда завтра, вы поедете верхом со мной? — скорее потребовал он, чем спросил.
Анна засмеялась от счастья.
— В таком случае вам, наверное, было бы неплохо узнать мое имя, — ответила она, строя ему глазки.
— У меня есть для вас имя.
— Так скажите его!
Он нетерпеливо оглядел полный народа двор.
— Только не здесь, — ответил он. — А как ваше имя?
— Я — Анна, дочь сэра Томаса Болейна.
На лице его появилась заинтересованность.
— Так это вы — Анна Болейн? Я слышал о вас от многих.
— Надеюсь, что-нибудь приятное?
— Если судить по тому, что я о вас слышал, вы должны быть или ангелом, или ведьмой.
— Для вас я буду и тем, и другим, — пообещала Анна радостно. — А мои друзья зовут меня Нэн.
— Так что, Нэн, вы составите мне завтра компанию?
— Только в том случае, если не понадоблюсь королеве.
Тут он, наконец, осознал, что все еще держит ее за руки.
— Нет чтоб ей опять чем-нибудь заболеть или что-то в этом роде, — пожелал он без всяких угрызений совести и предложил Анне сесть на траву, предварительно расстелив свой новый плащ.
— В этом случае я бы совсем не смогла поехать, — ответила она, усаживаясь на импровизированную подстилку. Перси опустился рядом. — К тому же я совсем забыла, — добавила она, срывая стебелек травы, — что сэр Томас Уайетт уже пригласил меня.
— Это тот поэт, которым все восхищаются, не так ли? И, конечно, влюблен в вас?
С любым другим поклонником Анна бы сделала сейчас все возможное, чтобы раздуть пламя ревности. Но с этим бесхитростным северянином из глубинки все было не так. Она с удивлением обнаружила, что отвечает честно и прямо:
— Наверное, да, так как он однажды уже делал мне предложение, — сказала она.
— Так почему же вы не согласились, ведь он так знаменит? — спросил Перси напрямик.
— Потому что мой отец не позволил.
— И вы очень переживали?
— Нет. Я всегда любила Томаса Уайетта, но… больше как друга. Его просто нельзя не любить.
Лицо Перси просветлело.
— Тогда, надо полагать, он меня за это не убьет.
— Я просто представить не могу, чтобы Томас был способен на такой дикий поступок.
Видя, как Перси покраснел, Анна поняла, что задела его за живое.
— Да и не смог бы, — добавила она, оценивающе глядя на его мускулистую фигуру.
— Тогда все решено, — ответил он, перекатываясь со спины на живот, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. — Я купил для вас лошадь, — произнес он как бы между прочим.
Анна не могла поверить своим ушам.
— Вы купили мне лошадь? Да вы меня всего один раз видели! Даже имени не знали! — изумилась она.
Но, конечно же, Хэл Норрис говорил, что Нортамберленды очень богаты. Может, для них подарить девушке лошадь — это все равно, что ленту или чепчик.
Перси улыбнулся, глядя на ее радость, сам довольный от того, что угодил ей.
— Она чалой масти с белой звездой на лбу. И очень спокойная.
Анна вскочила от радостного возбуждения.
— Сколько я здесь служу, у меня еще не было своей лошади! Фрейлинам разрешается держать только спаниелей. А можно мне увидеть ее?
— Я этого и хотел бы. Тогда можно будет уйти отсюда, от всего этого шума. Мой конюх водит ее вокруг конюшни.
Это означало несколько драгоценных минут наедине. По дороге они разговаривали.
Лошадь была с блестящей как шелк шерстью; когда Анна гладила ее, она тыкалась носом в ее ласкающую руку. Анна была в восторге.
— Как это мило с вашей стороны! Эта лошадь как раз мне по росту. Но не стоило заботиться о том, чтобы она была спокойной. Я ездила на охоту с моим братом с малых лет.
Он посмотрел на нее с одобрением, так как гораздо больше ценил в женщине умелую наездницу, чем изнеженное поэтическое существо.
