отправить на тот свет одним ударом шпаги — и я это сделаю, если он, хоть раз еще появится рядом с тобой».
Марта, было, хотела что-то ответить, но он стукнул кулаком по бархатной скатерти — так, что упали кубки. Вино, — красное, будто кровь, — растеклось по столу.
— Закрой рот, когда я говорю, — улыбнулся Орсини, и Марте внезапно стало страшно.
Мраморная терраса виллы дель Поджио мокла под дождем.
— Твой муж вернется сюда до тунисского похода? — спросил Франческо Медичи, герцог Тосканский, глядя на потоки воды. «Ужасно унылая в этом году зима, хоть садись на его галеры и отплывай на юг».
— Нет, — вздохнула Изабелла, подвигая кресло ближе к огню. «Прямо из Венеции они отплывают в Палермо — а оттуда в Африку. До лета его здесь не будет».
— Ладно, — Франческо зевнул, — поеду к Бьянке. Чем ближе роды, тем больше она волнуется.
— А что твоя жена? — усмехнулась Изабелла. «Не ревнует к своей соседке? Ты же рядом поселил, Франческо, не завидую я Джиованне — каждый день видеть любовницу мужа».
— Джиованна только знает, что ныть и рожать девок! — брат выругался.
— Зачем мне шесть дочерей, что я с ними буду делать? Говорили мне, что не надо на ней жениться — сухопарая, и болезненная баба, не то, что Бьянка — у той меж бедер военный корабль поместится. Сейчас она родит мне сына, я его признаю, и вопрос с наследником будет решен, — Франческо внимательно посмотрел на сестру. «А ты помни, Изабелла — что можно нам, мужчинам, то не дано вам, женщинам».
— Это ты что имеешь в виду, Франческо? — спокойно взглянула на него сестра.
— Ты очень хорошо знаешь, — что, — ответил герцог Тосканский и вышел, не говоря более ни слова.
— Спасибо, милая, дальше я сама, — сказала Изабелла, когда служанка расшнуровала ей корсет.
Девушка вышла, и герцогиня, вздохнув с облегчением, потерла свой живот. Он был небольшой, круглый, и она внезапно вспомнила, как ее старая нянька сразу определяла, кого носит ее мать, Элеонора Толедская — мальчика или девочку.
— Ты девочка? — нежно спросила Изабелла. Под рукой чуть задвигалось, и она улыбнулась.
Вздохнув, она подошла к огромному, выходящему в мокрый, грустный сад окну, и сказала:
«Пусть бы только он быстрее приезжал, Господи. Пусть бы только был жив и здоров».
По субботам у Вероники всегда собирались картежники. За большим столом горели свечи.
Банк метала сама куртизанка.
Марта улыбнулась, глядя на Филипа Сидни, сидевшего рядом с ней.
— Хотите, разделим прибыль? — шепнул юноша. В полутьме его белокурые волосы отливали золотом.
— Сначала надо ее получить, сэр Филип, — так же тихо ответила женщина.
— Я мастер баккара, в Лондоне в него только и играют, — молодой человек задумался и вдруг, — почти неслышно, — проговорил: «Если он вам докучает, синьора Марта, скажите только одно слово — и его больше не будет».
Марта ощутила, как на глаза ей наворачиваются слезы. «Не надо, сэр Филип, прошу вас — он очень опасный человек».
— Тем более надо вас от него избавить, — спокойно ответил Сидни, делая ход.
— Подумай, как следует, Марта, — сказал тогда Орсини, глядя, как вино медленно капает на ковер.
— У тебя будет дворец — в моем владении, в Браччано. Слуги, лошади, золото — в общем, все, что положено.
Я женат, — не буду этого скрывать, но с женой давно не живу, тем более, что она бесплодна.
А наследник мне нужен. Твоей дочери я устрою выгодный брак, сына возьму к себе на службу — их будущее я обеспечу.
И тебе нечего бояться, — я человек добрый. Если меня не раздражать, конечно, — герцог расхохотался и проглотил расколотый орех.
— А что вы хотите от меня, ваша светлость? — тихо спросила Марта.
— Ну, — Орсини поковырялся в зубах, — сыновей, разумеется. И, вообще, лучше иметь постоянную любовницу, — меньше хлопот и расходов тоже меньше. И тебе будет легче — если ты мне будешь верна, то беспокоиться не о чем.
— А если не буду? — Марта взяла конфету.
— Убью, — коротко ответил герцог. «А что касается того, каков я в постели — можешь спросить у своей подружки. Ну, или сама попробуй, — предлагаю прямо сегодня, — он вынул из руки женщины сладость и съел, облизнувшись.
— Я подумаю, — сказала женщина.
— Думай, — ухмыльнулся Орсини. «Если тебе так приятней, я готов потерпеть. Но недолго!»
Он встал и закричал: «Теодор, иди сюда! Я тебе покажу, как правильно делать выпад в этой позиции!»
В середине партии Веронике подали записку. Она пробежала ее глазами и поднялась:
«Прошу меня извинить, моя матушка плохо себя чувствует. Мне надо ухаживать за ней.
Ставки сделаны, так что продолжим в следующий раз».
Марта увидела, как подруга чуть опустила темные ресницы. Гости начали расходиться.
В коридоре Вероника быстрым шепотом сказала Марте: «Приехал мой друг из Англии, тот, о котором я говорила. Приходи завтра к обеду, я вас познакомлю».
— К обеду значит, не раньше — усмехнулась женщина.
Куртизанка даже покраснела.
Филип Сидни ждал ее у выхода из палаццо.
— Синьора Марта, — сказал юноша, — такая прекрасная ночь. Вы разрешите вас проводить?.
— Ну что с вами делать, — вздохнула Марта. «Пойдемте. Только короткой дорогой, пожалуйста».
Вероника проверила календарь на неделю и разослала клиентам записки с извинениями.
Она вызвала кухарку и заказала его любимые блюда. Проверив, в достатке ли белого вина, она велела принести в спальню две охлажденные бутылки.
Женщина помылась, поменяла платье и уложила, — еще раз, — волосы. Он любил сам распускать ее косы, и делал это аккуратно и медленно, — так, что у нее все тело заходилось от желания.
Ожидая его, она взялась за книгу, — но чтение не шло, и перо выпадало из ее рук. Вероника подошла к большому зеркалу и осмотрела себя с ног до головы — платье на ней было из шелка цвета болотной воды, что так шел к ее волосам. На шее блестел его подарок — чудный крупный алмаз.
— Господи, быстрей бы, — проговорила она, чувствуя сладкую тяжесть во всем теле.
В дверь чуть постучали — он всегда приходил пешком. Даже если он и брал лодку, то всегда велел высадить его поодаль. «На всякий случай, — лениво улыбаясь, объяснял он. «Никто, конечно, меня здесь не знает, но это уже привычка».
Она открыла и, еле удержавшись на ногах, сразу потянулась к нему.
Как и всегда, они не дошли до опочивальни.
Он сидел в большом кресле, держа ее на коленях, смотря на огонь в камине.
— Соскучилась? — мужчина погладил Веронику по спине. «Ты прости, что так долго, совсем было не вырваться. Зато теперь я тут неделю, и потом еще приеду».
Она, молча, откинулась рыжей головой на его грудь.
Мужчина подумал внезапно, что можно было бы увезти ее в Англию, конечно. «Посадить в деревне, пусть родит пару ребятишек, печет пироги и ходит в церковь. Из шлюх все же получаются отличные жены».
Он знал, что Вероника согласится — она бы согласилась пойти за ним в преисподнюю, если бы он предложил.
— А я потеряю хорошего агента, — горько подумал он. «Нет, пусть лучше остается тут».
