Мысль Шеррида понравилась Гоомо.
— Им надо уходить оттуда! — согласился он. — А если их будут искать люди, которые ездят с этой страшной машиной, тогда в руки надо брать винчестеры и стрелять, тайно стрелять, чтобы не знали, кто это делает.
— Верно: тайно стрелять! — согласился Чумкель. — А потом говорить надо, что это делают Гоомо и Чумкель, которые прячутся в горах. Пусть ищут!
— Хорошо! — первый раз за долгие месяцы улыбнулся Гоомо. — Хорошо Чумкель придумал.
На следующий день Гоомо и Шеррид, стараясь быть незамеченными, направились в Кэймид.
Войдя в одну из эскимосских хижин, они подробно расспросили о новостях поселка, а затем, не теряя времени, приступили к делу.
Из хижины в хижину пошла весть о том, что Гоомо и Шеррид зовут людей тайно покидать поселок Кэймид. Доведенные до отчаяния люди готовы были немедленно бежать куда угодно, только бы уйти как можно дальше от черной машины.
Гоомо и Шеррид обдумали с мужчинами план побега.
Ночью несколько семей незаметно со всем своим нищим скарбом, с больными домочадцами поплыли на двух байдарах вдоль скалистого, угрюмого берега к хижине Шеррида. На следующую ночь еще большее количество семей покинуло поселок Кэймид. Когда Кэмби понял, что происходит, в поселке уже почти никого не осталось. Стояли пустые, наполовину разобранные хижины.
И как раз в тот день мистера Кэмби вместе с шаманом Мэнгылю вызвали в Ном. Сумрачно было на душе у мистера Кэмби. На этот раз, прощаясь с женой, он даже прослезился, предчувствуя, что настало время рассчитываться за деньги, полученные им из Федерального бюро.
— Передай мальчикам, когда они вернутся из колледжа, что я... — мистер Кэмби запнулся, расстегнул на своей толстой красной шее ворот, — что я могу не вернуться с того берега. Тогда завещание мое там, в моем кабинете, в сейфе... Только это потом, если вам скажут, что я уже никогда сюда не вернусь...
Мистер Кэмби наконец покинул свой дом. А миссис Кэмби наскоро вытерла огромным клетчатым платком заплаканное лицо и с непривычной для ее тучной фигуры поспешностью направилась в кабинет мужа, чтобы тут же открыть его сейф.
...Эскимосы выбрали для Гоомо и Чумкеля самую прочную байдару, тщательно отремонтировали ее, оснастили всем необходимым, что могло пригодиться в дороге. Женщины залатали парус. Гоомо и Чумкель упаковывали свои походные нерпичьи мешки. Шеррид закалял на огне наконечники багров, которыми беглецы должны были отталкиваться в море от льдин.
— Эх, можно было бы всем стойбищем попробовать уйти туда, на тот берег! —махнул рукой за пролив один из эскимосов. — Да нельзя. С женщинами, с детишками сразу погибнешь...
Отложив свой мешок в сторону, Гоомо, не выпуская трубки изо рта, долго о чем-то думал.
— Люди, вот что я вам сказать хотел, — наконец промолвил он. — Если к вам придут посланцы из Кэймида, чтобы забрать вас в черную машину, убивайте их и всем говорите, что это Гоомо и Чумкель сделали. А в горах, подальше от этого места, поставьте несколько шалашей, положите в них кое-какие наши вещи, чтобы американцы, когда шалаши эти найдут, верили, что мы еще здесь, что это мы с Чумкелем мстим им за госпиталь. Об этом и в другие селения эскимосов и индейцев передайте. Пусть американцы ищут нас...
— Хорошо, Гоомо, — отозвался Шеррид. — Мы станем жестоко мстить тем, кто смерть нам посылает. Да-да, им надо беспощадно мстить!
ВСТРЕЧА В ПРОЛИВЕ
В Номе Кэмби задержался недолго. Проинструктированный в последний раз, он сел на шхуну, на борту которой стоял небольшой вельбот с мотором, и ушел вместе с шаманом в море.
На душе у него было скверно. Кэмби смотрел на уходящие вдаль дома Нома и нервно курил трубку за трубкой. «Вы один вместе с вашими бациллами гриппа-испанки будете представлять на вражеском берегу целую армию», — мысленно передразнил он мистера Маккинга. «Тебя послать бы с этой армией!» — подумал Кэмби и злобно сплюнул за борт.
Но вот Кэмби представилось, как он через год или два снова выстроит торговую факторию на Чукотском берегу, и ему стало легче.
Это были радужные мечты, и Кэмби даже замурлыкал себе что-то под нос, искоса поглядывая на Мэнгылю, угрюмо попыхивающего медной трубкой.
В советские воды шхуна войти не решилась. Матросы спустили на воду вельбот, и Кэмби вместе с Мэнгылю оставили шхуну.
Льды были сравнительно редкими. Кэмби показалось, что ему начинает везти уже с самого начала. По крайней мере, в этом он пытался уверить себя, чтобы как-то заглушить неутихающий страх перед неизвестностью.
— А как ты думаешь, Экэчо не пройдет мимо? Разве возможно встретиться вельботу и байдаре в этих бесконечных льдах, не разминувшись? — спросил Кэмби, Дергая Мэнгылю за рукав кухлянки.
Шаман несколько минут всматривался в даль своим единственным глазом, затем равнодушно ответил:
— Встречались раньше, может, и сейчас встретимся...
— А может, и не встретимся? — забеспокоился Кэмби.
— Может, и не встретимся, — все так же равнодушно отозвался Мэнгылю. — Тогда прямо туда поедем. Я уже говорил, что там в потайном месте стоит яранга Экэчо... В пещере. Туда увезу тебя. Я не один раз из той пещеры забирал пушнину, приготовленную Экэчо. В прежние времена легко это было. А сейчас трудно, очень трудно — пограничники следят.
Мысль о пограничниках не давала покоя и Кэмби. «Хорошо, если я в байдару Экэчо пересяду: охотник возвращается с промысла домой. Кто станет среди убитых нерп искать меня! — подумал было он, но тут же отбросил эту успокоительную мысль. — Да-да, черт побери, могут поискать! Говорят, советские пограничники очень глазастые...»
Настроение у Кэмби ухудшилось. А когда подул ветер, гоня откуда-то с запада, как раз на вельбот, огромную массу плавучих льдов, на Кэмби напал страх.
Льды становились все гуще и гуще. Мотор пришлось выключить.
— Толкай, толкай льды багром! — закричал Мэнгылю. — Толкай сильнее, если не хочешь, чтобы вельбот раздавило!
Обливаясь потом, изнемогая от усталости и страха, Кэмби работал багром.
Выбрав развилок в огромной льдине, Мэнгылю направил в него вельбот. Вход в развилок закрыло другой льдиной. Вельбот оказался в относительной безопасности.
Целые сутки несло куда-то вместе с льдиной вельбот Кэмби и Мэнгылю.
Но вот ветер постепенно начал утихать. Значительно замедлился дрейф льда.
Мэнгылю, попыхивая своей трубкой, начал что-то высматривать во льдах.
...Путь Гоомо и Чумкеля, плывших к Счастливому берегу, был необычайно труден. У хрупкой кожаной байдары, попавшей в полосу плавучих льдов, уже во многих местах были сломаны ребра остова. Гоомо и Чумкель порой выскакивали из байдары, затаскивали ее на плавучую льдину и начинали отталкиваться баграми, упорно двигаясь на льдине все вперед и вперед.
Целые сутки шла эта неравная схватка между людьми и стихией Ледовитого океана. На вторые сутки льды наконец поредели, выбирать разводья стало легче. Все чаще и чаще всматривались беглецы в сторону Чукотского берега: не попадутся ли вельботы или байдары с чукотскими охотниками?
— Смотри, вельбот! — резко выбросил руку вперед ГоОмо.
