связанные с культом Солнца — Дажьбога. Эти праздники сохранились и после принятия христианства.
В феврале праздновалась масленица, предвещавшая близкий конец зимы: солнышко уже начинает пригревать землю, июньский праздник Купалы отмечал наступление летнего солнцестояния, а коляда в начале января знаменовала уже заметное увеличение дня. Времена года позже обрели свои поэтические эпитеты: весна красная, то есть красивая, лето любезное, осень блаженная или благословенная, венчающая труд земледельца заслуженной наградой.
И месяцы в Древней Руси назывались не по именам римских богов и императоров, как в Западной Европе, а по сезонным явлениям природы. Старинные названия месяцев до сих пор сохранились на украинском, белорусском, польском и других славянских языках.
Ни в одной стране нет таких климатических контрастов, как у нас. В разное время приходит весна или лето в верховья Волхова и Северной Двины, в низовья Днепра и Дона, в Астрахань и в Архангельск. Когда почти вся страна еще укрыта снежным покровом, на Юге уже расцветают подснежники и душистые фиалки, порхают бабочки.
К концу марта в средней полосе уже «пчела за данью полевой летит из кельи восковой» (А. С. Пушкин). А в северных районах еще снег скрипучий, мороз трескучий, спит лес дремучий и холод такой, что Луна будто ежится за облаками и звезды искрятся, как ледышки. Там, как говорит пословица, календарным теплом не угреешься.
И месяцы русский народ называл в разных областях неодинаково, приноравливаясь к местным особенностям природы и срокам полевых работ.
По народной примете, «январь-трескун лед на реке в просинь красит» и уже просветляется свинцово-серое небо. Этот месяц в одних районах — просинец, а в других — студень, как декабрь.
Февраль — сечень: начинают «сечь», вырубать лес. Называют февраль и снежень или лютый — пора снегопадов, озорных метелей, последних, предвесенних морозов. Но в иных местах этот месяц — бокогрей: солнышко будто сбоку, но уже пригревает иззябшую землю. А в ясные, тихие дни ледяные сосульки, что серебристой бахромкой свисают с крыш, уже начинают слезиться, оплакивая уходящую зиму, и падает на землю искрящаяся капель.
Изменчива, непостоянна мартовская погода. Этот месяц сýхий там, где Солнце уже успело пригреть землю и она стала подсыхать. А в других местах март — березозол, березень, соковник: можно подсекать березу и собирать ее сладковатый сок. В некоторых районах березень или березозол — это апрель. Он зиму с летом сплетает, он и цветень, и заиграй-овражки: журчат ручейки, сливаются в шумливые потоки и, словно играючи, несутся по оврагам. Белая березка уже распустила зеленые свои косы и принаряжается золотистыми сережками.
Цветень, квитень, травень — где апрель, где май — покрывает поля изумрудной травой-муравой и пестрыми цветами (по-украински — квити), а на Юге уже цветут фруктовые деревья.
Июнь — изок, когда безудержно стрекочут изоки-кузнечики. Июль — червень: в это время добывали багряную краску из насекомых — червецов; до сих пор червлёным называют темно-красный, багряный цвет.
Серпень — срок жатвы, — где июль, а где август. Зарев или зорев, пора ярких зорь, — август или сентябрь, иначе хмурень, месяц угасающего лета, на перепутье к осени.
Не в одно время расстается природа с пышным летним убранством, и листопадом или грязником называли октябрь или ноябрь. Этот месяц «ни колеса, ни полоза не любит»: где и падает снежок, там еще не установился снежный путь, и приходится колесить по грязи.
Не сразу и зима вступает в свои права: снега еще мало, но холодок уже подмораживает осеннюю грязь, и слеживается она в крупные комья — мерзлые груды. Груднем называли в одних местах ноябрь — этот сентябрев внук, октябрей сын, зиме родный батюшка, в других — декабрь. А в иных местах декабрь — это студень, суровый месяц стужи, или, как январь, — просинец.
Где в ноябре, а где в декабре зима с осенью борется, и холода уже такие, что «стужей всех богачей оделить можно да еще и на бедняков, нижнюю братию, останется». Любит русский народ зиму: в зимний холод каждый молод, но помни это — зима не лето и между ними союза нету, только ель да сосна зимой и летом одним цветом, словно напоминая зеленым своим нарядом о весне и лете. Но пока стоит зима, берегись мороза: тужит по лету, у кого шубы нету.
Однако несмотря на резкие природные различия отдельных областей, русский народ тонко подметил особенности астрономического календаря, общие для всех районов.
В марте, месяце весеннего равноденствия, «зима кончается, весна начинается, день с ночью равняется». В июне конец весны, почин лету, солнцеворот: «Солнце поворачивает на зиму, лето — на жары», а в декабре — «Солнце — на лето, зима — на мороз» и «хоть на воробьиный скок да прибудет дня».
Загляните в отрывной календарь, и вы убедитесь, что от зимнего солнцестояния, 21–22 декабря, до 30-го числа день прибывает всего лишь на пять минут. Действительно воробьиный скок, или, как говорили иначе, куриный шаг, гусиная лапа…
Святцы и пасхалии
Сколько терпеливого усердия нужно для того, чтобы красивым почерком написать книгу в 294 больших листа да еще украсить ее тремя разноцветными, с золотом, рисунками, многочисленными заставками и заглавными буквами. Целый год трудились два человека, переписывая евангелие на пергамент для правителя Новгорода Остромира.
Больше 900 лет назад, в 1057 году, было завершено «Остромирово евангелие». Бережно хранится эта древнейшая наша рукопись в Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
Евангелие в рукописи расположено не в обычном порядке, по главам, а вразбивку — по ежедневным чтениям от праздника пасхи. В начале каждого отрывка указан день недели, а также имя поминаемого в этот день святого.
Такие святцы, своеобразные календари, были и в других церковных книгах, а также в рукописных «изборниках» — избранных поучениях и полезных советах о том, что делать в «счастливые» и чего избегать в «черные» дни.
Одной из сложнейших календарных задач и на Руси было вычисление пасхалий. Еще в 1134 году дьякон новгородского Антониева монастыря 24-летний Кирик написал наставление о том, «как ведати человеку числа всех лет». В своем сочинении он разъяснял, как согласовать лунный календарь с солнечным годом, добавляя к каждому третьему году тринадцатый месяц.
Этот лунно-солнечный календарь был менее точным, чем Метонов цикл: там добавлялось семь месяцев за 19 лет, а по Кирику выходило, что семь месяцев вставляется только в течение 21 года. Календарь отставал, и приходилось добавлять дополнительные дни, чтобы не вносить путаницы в даты праздников и торжищ-базаров.
Знал Кирик лунные и солнечные круги, знаком был и с великим 532-летним циклом, даже сам составил однажды пасхалию на 28 лет. Снова вопросом этим церковнослужители заинтересовались только через три с половиной столетия.
Обычно на Руси о пасхалии не беспокоились, духовенство получало ее готовенькой из Византии, от константинопольского патриарха. Но в 1453 году Константинополь захватили турки, и Византийская
