правившие Собственной страной, пытались использовать революционные тенденции других народов. Революция во Франции привела к власти наполеоновскую тиранию. В Испании тысячи людей погибли в погоне за революционным миражом. Нигде жизнь не становилась лучше. Все эти факты и события надо было уловить и понять в своей протяженности. С каждым днем он убеждался, что счастье России — в спокойствии. Спокойствие могут принести вера и твердое управление, которое невозможно без детального знания обстоятельств и людей. Император Николай Павлович более, чем кто-либо из предшественников, понимает нужды России, ее достоинства и недостатки. Он обладает крепкой волей и широким кругозором. Ни один из друзей 14 декабря не сумел ему противостоять в прямой беседе. Ни Орлов, ни Трубецкой, ни Волконский, ни Пестель, ни Рылеев, ни Муравьевы. Бенкендорф присутствовал при допросах, когда многие выказывали более мужества и стойкости, чем образования и ума. Находчивость императора произвела на Бенкендорфа неизгладимое впечатление. Он не уступал никому из перечисленных ни в опытности, ни в смелости, ни в чтении книг. Он считал себя консерватором, но совершенно свободно вел беседу о политике и литературе с поднаторевшими в сих дебатах масонами и членами различных обществ.
— Если хотите знать, то я по убеждениям твердолобый tory. Англичане по сути своей строители, а строители хорошо понимают, что без фундамента нельзя возвести прочное здание. Нужно уметь сохранять прошлое и нажитое. Но я не противник реформ, которые укрепляют здание, делают его красивее, удобнее, прочнее. Нет, я не противник реформ. Но в мое царствование реформы будут созидательными, а не разрушительными. Реформа не должна разрушать, но должна все изменять к лучшему. Таково мое кредо! Посмотрите на Англию — она всем обязана твердолобым tory, — часто повторял император в застольных беседах.
Никто в императоре Николае не подозревал человека, умеющего навязывать другим собственную волю. Никто в нем не желал раньше видеть правителя, не дрогнувшего под напором неблагоприятных событий. Никто и не думал, что он заставит себя слушать искушенных европейских дипломатов. События на Сенатской переменили мнение. Недовольная Россия притихла. И Мордвинов, и Сперанский, и Ермолов склонили головы и не смели открыто перечить. А заставить Россию прислушаться к себе нелегко. Традиции дворянской свободы здесь живучи. Штыком и пулей не всего добьешься. Однако надзор дает возможность предотвратить развитие пагубных идей. Вольные стихи Пушкина, которые вымарывал из допросов мятежников военный министр Татищев, показали, каким способом эти идеи распространяются, оседая в сознании и превращаясь в необоримую силу. Император едва ли не единственный обратил на то внимание. Вот в чем причина его благоволения к поэту. Без понимания подобного маневра надзор не сумеет правильно выбрать стиль поведения. Фон Фок был сторонником жесткого стиля. А уж с прочими — как заблагорассудится! Полиция, хоть и высшая, жандармерия и в целом III отделение — не институт благородных девиц и не богадельня. Из окна фон Фока виднелся внутренний двор и дверь в каземат.
— Но жизнь невозможна без женщин, власти и полиции, — смеялся он.
Гёте и русская мистика
Никогда почитаемый во всей Германии поэт Иоганн Вольфганг Гёте не воспринимал сообщения из России с такой радостью, как весть о падении Варны под напором войск императора Николая Павловича. О непобедимости и неприступности этой крепости в чисто восточном стиле, то есть весьма напыщенно и витиевато, возвещали красиво выбитые на мраморных досках тексты, которые были вделаны турками в стены военных сооружений. Ни молитвы, ни ядра, однако, не помогли, и Варна сдалась на милость победителей. Этому наиважнейшему событию русской истории в 1828 году предшествовали более мелкие происшествия, так или иначе связанные с мнением великого немца.
Гёте всегда пристально следил за тем, что происходит в России. Он с удовольствием принимал гостей из далекой северной страны и с каждым имел продолжительную беседу. В декабре 1818 года приют поэта в Веймаре посетила вдовствующая императрица Мария Федоровна. Президент Академии наук Сергей Семенович Уваров долгие годы поддерживал самые тесные отношения с великим немцем. В декабре 1826 года Гёте, в числе других европейских знаменитостей, избрали почетным членом академии. Особая дружба связывала поэта с Василием Андреевичем Жуковским. Он высоко оценивал то, что делал Жуковский для пропаганды европейской культуры в России. Вслушиваясь в переводы на чужом языке и отбивая такт ногой, он часто восклицал:
— Прекрасно! Но не немец ли Василий Андреевич?
И когда узнал от своего друга канцлера фон Мюллера, который покровительствовал всему русскому, что Жуковский наполовину турок — смеялся над собственной оплошкой до слез. После мятежа на Сенатской ему прислали экземпляр «Донесения Следственной комиссии», и он весьма внимательно с ним ознакомился. Встречи с генералом Бенкендорфом он специально отмечал в дневнике. Любопытство к России и русским вызывалось многими причинами, из которых династические все-таки были не самыми главными, хотя внешне играли ведущую роль. Веймарский гросс-герцог Карл Август, омрачивший 1828 год — год падения Варны — своей смертью, был женат на родной сестре первой жены императора Павла Петровича — Вильгельмине, принцессе Гессен-Дармштадтской. Гёте знал об отношениях Вильгельмины с графом Андреем Разумовским. Его подробная запись о событиях в марте 1801 года свидетельствует, что он имел достаточно глубокое представление о том, что произошло злосчастной ночью в Михайловском замке. С дочерью убитого властелина — убитого при неясных обстоятельствах — великой княгиней Марией Гёте находился в дружеских отношениях до дня своей смерти и пользовался ее покровительством. Наследник веймарского гросс-герцога Карл Фридрих женился на Марии в самом начале века. Приданое будущей гросс- герцогини привезли в Веймар на восьмидесяти подводах, что вызвало немалое восхищение поэта.
— Россия невероятно богатая страна, и, кажется, не только талантами.
Во время наполеоновских войн и позже — в двадцатых годах — он говорил почти каждому гостю из России:
— Жаль, что возраст не позволяет мне совершить столь дальнее путешествие. Но зато я сохраняю очарование фантастических представлений о вашей стране. Поверьте, что для человека моих занятий это немало.
Интерес к России, впрочем, отличался холодностью, которую иногда канцлеру фон Мюллеру удавалось растопить. Он был видной фигурой при дворе гросс-герцога Карла Августа и оказал Веймару большие услуги в период наполеоновских войн, стараясь склонить русских на сторону, и не только Веймарского гросс-герцогства. Но жизнь есть жизнь, и постепенно эпоха высокой литературной славы Гёте невольно ограничила его восприятие и даже возможности. Он всегда пренебрегал вторичным и предпочитал получать исторические сведения не из описаний, а из первых рук. Он деликатно расспрашивал великую княгиню Марию Павловну об ужине 11 марта, на котором она присутствовала в Михайловском замке вместе с женой главного заговорщика статс-дамой фон дер Пален и ее дочерью, фрейлиной императрицы Марии Федоровны. Что поведала великая княгиня Гёте, останется навеки тайной, но то, что беседа на эту тему состоялась, не подлежит сомнению. По крайней мере двое из присутствующих знали о заговоре и были уверены, что переворот должен состояться через час-другой. Не вызывает вопросов и внутреннее отношение Гёте к императору Александру Павловичу, всю жизнь болезненно реагировавшему на малейшие подозрения, высказанные в его адрес. Иногда его отношение к человеку определялось позицией, занятой им при оценке событий мартовской ночи в Петербурге. Он никогда не простил Наполеону замечания в талейрановском письме по поводу протеста России в связи с расстрелом герцога Энгиенского: «Если бы в то время, когда Англия замышляла убийство Павла I, знали, что зачинщики заговора находятся в расстоянии одного лье от границы, неужели не постарались бы схватить их?» Именно эти слова вызвали вечную ненависть императора Александра к Наполеону, и он добил его, не соглашаясь ни на какие компромиссы, и, быть может, вопреки исторической целесообразности. Он не очень жаловал Михаила Илларионовича Кутузова именно потому, что фельдмаршал и будущий герой Бородина присутствовал на ужине и был один из немногих, кто видел отца живым и помнил подробности беседы, которая велась за столом.
Гёте не мог относиться к императору Александру как к слабому и лукавому властелину. Покоритель Европы и победитель Наполеона обладал сильным характером и умел использовать свою мощь вопреки
