воины. Двадцать взрослых людей вполне могут обеспечить себя и едой, и охотой. Я верю, что нас вытащат отсюда. Хочу верить, по крайней мере. Но пока вытащат – мы на самообеспечении, и где бы мы сейчас ни находились – мы должны позаботиться о себе. С нами девочки. Надеюсь, что тут все настоящие мужчины, Мужчины с большой буквы, и будут они настоящей поддержкой для них. Итак, друзья, приступаем, раз уж у нас не оказалось с собой волшебных палочек, груды инструментов и космолета в кустах, к обыкновенному первобытно-общинному каменно-вековому образу жизни. Вперед. Будем считать все испытанием наших сил и способностей, этаким приключением на фоне дикой природы.
Ребятня забыла о своем плачевном состоянии, бурно начав обсуждать свое начинающееся приключение. Образовались несколько группок, оживленно обсуждающих создавшуюся ситуацию. Уже никого не смущала некоторая, скажем так, неодетость, судя по всему – народ вовсю охотился в мечтах на шерстяных носорогов и гонял по тундре мамонтов и папонтов. Бурно обсуждался вопрос о названии сообщества, предлагались самые разные варианты, в том числе и перечисленные мной выше, и за этим обсуждением как-то отошла на второй план вся тяжесть нашего нынешнего положения. Я понимал следующее – народ понял для себя и принял ситуацию именно как приключение – чего, собственно я и добивался. Лучше мечты, хиханьки, хаханьки, подначки, но не шок и ступор от «попадания». Резкая смена обстановки экстремальная ситуация чревата для неокрепшей психики подростков – а они только по возрасту, и только для каменного века – взрослые. Я четко понимал что все, кто попал со мной, даже – Эльвира, всего лишь дети, и расти им еще и расти – отпрыскам нашего инфантильно-компьютерного века. Но также мне было ясно, что необходимо срочно решать первоочередные задачи по выживанию нашей малой группы. Пришлось прекратить дискуссии в новоявленном первобытном племени и направить мысли в конструктивное русло. Для этого немедленно каждого надо было обеспечить работой, занятием, отвлекающим от дурных мыслей, не дающим впасть в уныние.
— Так. Быстро все встали, и в кусты. Да не прятаться – набрать сухих прутьев и веток. Смотрите – вокруг нас тлеет по окружности земля. Пока огонь не погас, надо его сохранить в костре и поддерживать, до тех пор, пока все, повторяю – все – все научатся самостоятельно добывать его подручными средствами. Посмотрите на землю повнимательнее, может вместе с нами забросило какие-нибудь железки. Любой поганенький железный ножичек, а еще лучше – топор для нас важнее кучи золота. Смотрите внимательно, хоть песок в круге просеивайте – может, повезет. Далеко не отходить, не терять друг друга из вида. Ученики СШ-12, быстро ко мне. Все, пятеро.
— Ребята. Вы – единственные, на кого я могу полностью положиться сейчас. Пацаны и девчонки из «Звезды» ничем вас не хуже, но они помоложе, и я еще знаю их плохо. Поэтому на нас семерых – на вас и на мне с Эльвирой Викторовной лежит ответственность за них, за их жизни. Кругом – не игра. Это прошу вас понять и зарубить на носу. Когда пусть и опасная, но все-таки игра, после которой мы домой вернемся, набравшимися впечатлений, — это можно пережить. У нас ситуация другая, и готовиться надо к худшему. Дай Бог, чтобы это было не так, и нас вернет всех обратно. Что-то произошло в природе, это явление много раз описывалось в литературе разного толка, только вот коснулось нас. Поэтому надо собраться с силами, всеми, что у нас есть, и выжить. Теперь не будет оценок и уроков. Главную оценку даст нам жизнь, или разрешив жить и дать жизнь нашим будущим поколениям, или направив на обед ближайшему хищнику. Детство ваше, как мне ни жаль, окончилось.
Я велел свои ребятам проследить, чтобы народ смастерил себе пока хотя бы травяные юбки, восполнив недостатки в одежде, так как на наших телах сохранились только остатки одежды сугубо растительного происхождения. Эти остатки надо было собрать и равномерно распределив между ребятами, использовать ночью, во избежание переохлаждения. Поиски в песке поблизости от нас не дали ничего особенного в плане разного рода «ништяков». К великому моему расстройству, в прошлом-будущем остались мобильники, мальчишечьи ножики, с которыми моя шпана не расставалась, по-моему, даже во сне, превратились в ничто – фигня, да и только, от пластиковых ручек остались лишь воспоминания, ножны из синтетики испарились. Девичья косметика – стала комками черной пенистой субстанции, мерзкой на запах и цвет, но внутри нее обнаружились вполне себе пригодные зеркальца от пудрениц, количеством аж пять штук. Вообще, к слову, думаю, девы ложатся спать и встают со средствами окраски фасада. Поэтому и стекляшки эти сохранились. Кстати, золотые серёжки на ушках трех девчат тоже с владелицами приехали в целости, только в одной паре серег камушки – фиониты искусственного происхождения испарились в неизвестном направлении.
Симпатичная мордашка – наше все, в борьбе, как писал О. Генри с главным врагом – мужчиной. Кстати, впоследствии, перетерпев невыносимое время отсутствия всего и вся, дамы в первую очередь озаботились «производством» румян, губной помады, краски для волос… А на тот момент, так, почти ничего из достижений цивилизации в плане моды на нас не осталось – только невнятные тряпки, бывшие когда-то джинсой, блузками, и т. д. и то не в полном комплекте, например, испарились нейлоновые блузки, пуговицы из пластмассы и молнии на брюках, пряжки ремней – исчезли, как явление. Остались только элементы из чистого металла. При мне от настоящего мультитула отличной швейцарской работы остался кожаный чехол, сиротливо болтающийся на ремне без пряжки, с набором трудно опознаваемых запчастей внутри. Порадовало только то, что все-таки, одеты мы были в хорошие хлопчатобумажные костюмы, «стройотрядовские», прилично сохранившиеся, пусть теперь без пуговиц и заклепок. Нашлось с десяток иголок большого размера по воротникам запасливых детдомовцев, с хлопчатобумажными нитками разных цветов. Из серьезных инструментов сохранились также мой десятидюймовый кхукри, с малыми ножами в комплекте – лучше всего, наверное поточу что не имел ни в ножнах, ни в самом ноже синтетических деталей, и даже рукоять была сделана непальским мастером из рога водяного буйвола, в классических традициях, а вот нож Федора Автономова – настоящий «Боуи», купленный ему на шестнадцатилетие отцом в Америке, потерял ножны и рукоять из резины, и почему-то матовое черное напыление. Утешало лишь, что оба инструмента сохранили рабочие качества. Но, согласитесь, два, пусть даже хороших универсальных ножичка на толпу – маловато. Правда, блузка из хлопка одной девочки порадовала особо – на ней в натуральную величину, в качестве орнамента были нарисованы растительной краской – потому сохранились, — транспортиры, линейки с разметкой, в том числе – логарифмическая, с двух сторон! К числу добрых находок можно отнести и два десятка разнокалиберных крючков, обнаруженные изнутри воротника Кости Тормасова – страстного рыбака, но к сожалению, о леске пока можно было забыть – ибо от запаса Кости осталась та же вонючая противная труха. Еще радости добавили аж четыре лопаты, последовавшие за нами в полет по временам – совковая, штыковая и пара складных малых саперных.
Поставив задачу на приведение одежки в порядок и распределение ее остатков между собой, я, обломав солидных размеров корень, от обгоревшего в пожаре дерева и сделав таким образом солидных размеров дубину (вот и первое наше изделие в духе времени – Сlava Ordinarius(лат), (начинаем классифицировать…), велел всем держаться вместе и пошел в сторону небольшой возвышенности, чтобы осмотреться.
Забравшись на самое высокое дерево, установил следующее. Мы действительно находились на острове, который люди назовут в будущем островом Веры. Либо – абсолютно идентичном. И озеро, судя по всему, было то же самое. Водную гладь разрезали следы плавников поднимающейся к поверхности крупной рыбы, ближе к берегу, в зарослях и прибрежных бухточках гомонили многочисленные водоплавающие птицы. У противоположных берегов вода от уток и гусей издали казалась черной. Там прибрежная растительность была погуще, простиралась дальше и давала приют большему количеству пернатых. У нашего берега травы было меньше – сказывалась большая глубина. Уже возвращаясь к ребятам, я заметил, как из глубины вод плывущую утку ухватила крупная рыба. Впечатление было – вынырнуло ведро и накрыло птаха. Птах – упитанный. Ведро – с зубами. Мдя. За будущий улов можно не беспокоиться, но купаться рядом с такими рыбками – стоит поостеречься. Предупредить ребят – обычный речной сом и в наши дни остается опасным для человека и животных. А в средние века имелись подтвержденные случаи нападения этой рыбы на людей, закончившиеся гибелью подвергшихся нападению.
То, что мы на острове – было неплохо, учитывая то, что при вероятном отсутствии на острове, в больших количествах крупных копытных, и крупные хищники в летний период на него вряд ли заходили. Жестко стоял вопрос с пропитанием. То, что нас перенесло сюда, не озаботилось доставить вместе с нами «набор попаданца», как его описывают фантасты, в виде винтовок, патронов, технологии производства космической ракеты на ноутбуке, ну и всего прочего в количестве на долгие годы. Он, гад, только часть одежки, что на нас находились в момент переноса оставил – спасибо, что не отправил вообще «в чем мама
