Дань псам

Глава 14

Под выцветшим щитом небес
Воссел на вороном коне, весь в черном
Волос седые пряди вьются из-под шлема
Не знает он, откуда появился
Лишь видит, что попал в средину пустоты
И цель скитаний, вероятно, близко
Оттенком борода его как талый снег
Но льдинки глаз вовеки не растают.

Скакун недвижно замер и не дышит
Как и седок — лишь ветер воет глухо
Кольчуги ржавой гладит чешую
Нет, он не шевельнется оттого
Что всадник слева подскакал и всадник справа
И мертвых лошадей они остановили
Глазами мертвыми спокойно смотрят
Как будто он их давний командир.

Земля под ними жизни лишена
А в душах пепел служит панихиду
Печалям, горестям, обидам прошлых лет
Но все минуло, лошади недвижны…
И вправо он взглянул, и зубы сжал
Единственного глаза взор узнав, хотя и смутно
На хмурую улыбку отвечая, вопросил:
— Итак, нас ждут, капрал?

— Посчитаны, разбили лагерь на равнине.
Ведь этого желали вы, сержант?
Плечами он пожал и на другого поглядел:
— Цвета я знаю, сэр, но вас впервые вижу.
Чернобородый воин, крепок как базальт,
В доспехах, что лишь силачу подвластны
Наморщил лоб: — Ну что ж, тогда услышьте:
Пред вами Серый Меч Брукхалиан.

Земля под троицей загрохотала мерно
Как будто пробудилось чье-то сердце
И эхо отразилось от щита небес
Стальными отзвуками битвы, что грядет.
— Итак, Сжигатели опять стремятся в бой.
Брукхалиан сказал: — И Серые Мечи,
И названный капралом. Он рожден, чтобы снова умереть
И новым лечь мостом меж нами, славный сир.

И, лошадей бездушных развернув
Направились они на смотр туманных полчищ
Чтоб с боем по своим пройти следам
Вернуться в мир, забытое постичь —
И над лугами, что от века не цвели
Над кровью, что давно впиталась в почву
Искар Джарак, по хищной птице прозван,
Сидит на вороном коне,
Став полководцем вновь.

«Меч и Щит», Рыбак Кел Тат

Блаженство согретого солнцем пляжа на далеком островке быстро утомило людей, привыкших к лишениям и приключениям. Чем меньше остров, тем скорее приедается. Так решил Грантл, в тридцатый раз обогнув белую кромку берега и начав восхищаться следами своих ног — особенно когда они причудливым узором пересекали следы предыдущие. Он утомился, отупел, так что ему не сразу пришло в голову остановиться и обернуться, узнать, кто идет сзади.

Мастер Квел, потный и сопящий, сражался с мягким песком. Наверное, так он сражался всю свою жизнь — вымучивая шаг за шагом. Одна сторона его тела — лицо, шея, предплечье и лодыжка — обгорела (результат сна в непродуманной позе). Он уже давно брел за Грантлом, о чем можно было судить по следам, описавшим полный круг. Не разумнее ли было просто крикнуть, привлечь его внимание? Если бы Грантл на заметил чужие следы на своих собственных, они могли бы шагать целый день — один в преследовании, другой попросту двигаясь с недоступной второму скоростью.

— Всего лишь крикнуть, — сказал он, когда маг подошел ближе.

— Я не хотел, пф… привлечь ненужное, пф… внимание к нашим особам.

— Звучит как-то странно.

— Мне нужно пописать.

— Ну…

— Не могу. Вернее, могу, но время от времени. Обычно как раз тогда, когда забываюсь.

— А. Целитель мог бы…

— Да, да, знаю. Забудем. Послушай…

— Мастер Квел, — сказал Грантл, — это не лучший способ избегать ненужного внимания. Остальные сидят в тени повозки и уже давно следят за нами. По крайней мере, за мной. Братья Бревно машут руками всякий раз, когда прохожу мимо.

Оба подняли головы: действительно, Джула и Амба помахали руками.

Мастер Квел провел рукой по двуцветному, опухшему лицу. — Мне нужно сопровождение.

— Для чего? Куда?

— Назад во владения мертвых. Нет, не в карете. Только мы с тобой, Грантл. Нужно понять, что там творится. Нужно просто… э… проскользнуть. Быстро оглядеться и назад.

— И тогда?

Брови Квела взлетели: — Тогда? Ну, мы, разумеется, продолжим путь.

— Вы хотите, чтобы я сопроводил вас в Королевство Худа. В каком качестве? Телохранителя?