задержать…
— Нет, разумеется. Нет. — Темный Трон помахал призрачной рукой. — Совсем напротив. Мы толкаем тебя. Торопим. Спеши, ищи путь, готовься к схватке. Пусть ничто тебе не мешает.
Скиталец нахмурился еще сильнее.
Котиллион тихо засмеялся:- Не нужно. Он говорит искренне, Первый Меч. Мы рады помогать тебе в твоем деле.
— Я не буду торговаться с ним.
— Знаем.
— Я не уверен, что вы полностью понимаете…
— Понимаем.
— Я намерен убить Худа. Убить Бога Смерти.
— Всяческой удачи! — воскликнул Темный Трон.
Снова повисло молчание.
Котиллион вышел вперед, принеся припасы, которых мгновением назад не было видно. Положил все на землю. — Шен поведет, — сказал он спокойно и отошел.
Скиталец перевел взгляд на новых Гончих: — А эти?
Котиллион посмотрел на них и как будто бы запнулся, прежде чем ответить: — Трудно сказать. Они просто… появились…
— Я призвал их, разумеется! — сказал Темный Трон. — Белого звать Блед. Того, что еще белее — Локон. Семь — желаемое число, просто необходимое число.
— Темный Трон, — сказал Котиллион, — ты их не призывал.
— Должен был! Иначе почему они здесь? Я уверен, что сделал это… однажды. Наверное, пожелал, когда шел по лестнице. Так сильно пожелал, что сама Бездна не смогла мне отказать!
— Кажется, остальные их приняли, — заметил Котиллион, пожимая плечами.
— Вам не приходило в голову, — тихо сказал богам Скиталец, — что это могут быть пресловутые Гончие Света?
— Неужели? Почему ты так думаешь? — В этот миг Котиллион встретился с ним взглядом и подмигнул; всякая усталость — а также высокомерие бессмертного властителя — исчезли, и Скиталец спустя кажущиеся бесконечными годы увидел человека, которого привык называть другом. Но он не мог позволить себе улыбки, любого ответа, к которому вынуждал этот взгляд. Не мог позволить себе такой … слабости. Не сейчас. Наверное, никогда снова. Разумеется, не с этими старыми друзьями. Они стали богами, а богам нельзя доверять.
Он склонился, подобрал мех и тючок с провизией. — Кто загнал медведя к берегу?
— Шен. Тебе нужна была пища, или ты даже досюда не добрался бы.
— Я чуть сам не стал обедом.
— Мы всегда верили в тебя, Первый Меч.
Следующий — скорее всего, последний — вопрос, который хотел Скиталец задать богам, оказался самым трудным.
— А кто из вас потопил мой корабль, погубил команду?
Котиллион поднял брови: — Не мы. Дассем, мы до такого не опустились бы.
Скиталец поглядел богу в глаза — они мягче, чем можно было ожидать… но он привык ко всякому. Опустил взор, отвернулся. — Ладно.
Блед и Локон шли позади, словно случайные спутники, когда Гончие повели Скитальца вглубь суши. Темный Трон как-то развернул свой престол, чтобы сидя следить за Первым Мечом и его свитой. Они медленно скрывались за северо-восточным горизонтом.
Стоявший рядом Котиллион поднял руки и вгляделся в ладони, обнаружив блестящий пот. — Совсем близко.
— Э? Что?
— Если бы он решил, что мы устроили кораблекрушение… не знаю, чтобы тут случилось.
— Все просто, Котиллион. Он убил бы нас.
— И Псы не стали бы вмешиваться.
— Разве что мои новейшие питомцы! Пропала старая преданность! Хе, хе!
— Близко, — повторил Котиллион.
— Ты мог бы сказать ему правду. Что Маэл желал его, и крепко желал. Что нам пришлось вмешаться и вытащить его. Он был бы более благодарным.
— Благодарность — бесполезная роскошь. Он не отвлекается, помнишь? Ничто не отвратит Скитальца от намеченной цели. Оставим Маэла на потом.
— Да, хорошо. Подробность, которую мы доведем до Скитальца в миг наивысшей нужды. Мы старались узнать, вдохновленные его упреками, и вот! Смотри! Никто иной, как Старший Бог Морей, виноват в бедствии! Теперь развернись, выхвати меч и поруби указанного врага на кусочки!
— Ну, нам не это следует узнавать сейчас.
— Разумеется, нет. Мы уже все знаем! К чему «узнавать»?
Котиллион повернулся к Темному Трону: — Маэл легко мог его убить, как думаешь? Вместо этого он просто задержал Скитальца. Нам нужно подумать. Нам нужно понять, почему.
— Да, я начинаю видеть. Проснулись подозрения — я оказался беззаботен, забывчив. Задержал, вот как? И зачем бы?
— Я кое-что понял.
— Что? Говори скорее!
— Неважно, что именно на уме у Маэла. Не сработает.
— Объясни!
— Маэл считает, что схватка уже началась…
— Да, должен считать. У него нет иной возможности. Маэл ничего не выгадает! Идиот! Хе, хе! Давай покинем эту кучу пепла. У меня в горле першит.
Котиллион поглядел вслед Гончим и их подопечному, щурясь на ярком свете. — Расчет времени, Темный Трон…
— Идеален.
— Пока.
— Мы не проиграем.
— Да уж лучше не проигрывать.
— Кого из новых союзников ты считаешь слабым звеном?
Котиллион оглянулся на Темного Трона: — Разумеется, тебя.
— Кроме меня, я имею в виду.
Котиллион смотрел. Темный Трон ждал, ерзая на своем троне.
Полночь в единственной таверне Морско подарила Нимандеру воспоминания, от которых не избавиться. Мутноглазые черногубые селяне ринулись вперед, столкнувшись с Нимандером и остальными. Они совали им в лица грязные бутылки. Белки глаз у них желтоватые и какие-то смазанные… а напиток достаточно крепкий, чтобы языки онемели. Несвязное бормотание можно было счесть приглашением хорошенько нализаться, но даже без предупреждений Скола Нимандер не готов был одобрять столь внезапное гостеприимство. Он с немалым облегчением заметил, что его чувства разделяют все родичи. Они стояли в кольце толпы, озадаченные и обеспокоенные. Затхлый воздух таверны был сладковатым, в нем слоями смешивались вонь кислого пота и какая-то гнильца.
Скиньтик встал рядом с Нимандером; оба следили за Сколом — и Десрой — которые пробрались к стойке.
— Кувшин простого вина? Здесь, в таком месте? Непохоже.
Нимандер подозревал, что Скиньтик прав. На всех столах, во всех руках он видел лишь одинаковые фляжки с длинными черными горлышками.
Шум стал сильнее — какофония скота, ведомого на бойню. Нимандер заметил, как один человек — ветхое, согбенное, истощенное создание — упал лицом вниз на дощатый пол, явно сломав нос. Кто-то
