думают, что делают лучше своему повелителю, то ошибаются, это вызывает только отвращение и неприязнь! Хотя я и сам вроде как из Донбасса. Страшно за нашу страну».
Седовласый мужчина и его партнерша двигались даже не в такт музыке, они двигались в такт движениям парня, нет — мужчины. Мужчина не пел — он словно переливал свои чувства в микрофон, микрофон отдавал их громкоговорителям, громкоговорители переливали их в огромный зал. Чувства сначала сливались вниз, под ноги седовласого мужчины и его партнерши, обвивали их и, подчиняясь влиянию их теплого дыхания, медленно поднимались кверху и через отверстие в потолке выливались на Город, а следовательно — на мир…
Письмо, поступившее на форум …tv.ua
22.11.2004
«Сегодня на Майдане в Киеве прошел митинг в поддержку Виктора Ющенко, количество людей колеблется от 200 до 300 тысяч человек, страшно устал, но такого единства среди людей еще не видел. Всем, кто смотрит общенациональные каналы: не вешайте нос, ребята, на самом деле они лгут, все новости дутые. Поднялся Киев, Львов, Винница, на подходе другие города, это начало конца этой власти. Дух, который витает над площадью, это дух победы, к сожалению, его не может передать даже „5 канал“. Завтра с 9 до 10 все, кому дорога Правда, выйдут на Майдан отстаивать свой голос и свое право на Свободу. Мы победим!!!
За нами Правда!!!!»
Мужчина на сцене тем временем просил не оставлять его и его любовь, которую он, мужчина, все- таки нашел. В сущности, это было уже невозможно — ведь рядом с седовласым мужчиной и его красавицей в такт осторожно, но свободно двигались по крайней мере две сотни пар в вечерней одежде — как и подобает вежливым гостям, которые, однако, чувствовали себя не гостями, а хозяевами действа — наравне с организаторами…
Письмо, поступившее на форум …org.ua
25.11.2004
«Сегодня, около 15 часов, на Европейской площади (в Киеве — ред.) наблюдал такую картину. Человек 40 ющенковцев окружили мужика с голубым флагом. И просто беседовали с ним. Кто он, откуда, какая у него семья, сколько детей. Очень тепло беседовали. Мужик на глазах оттаивал. А потом, за беседой, ему налили стакан горячего чаю и дали бутерброд с сыром.
А потом мужик заплакал. Поверьте, очень горько смотреть на то, как плачет мужик в возрасте. Люди стали его успокаивать. А он стал рассказывать. Привезли их вчера ночью, около 02:00.
С тех пор еще не кормили ни разу. Едят то, что взяли с собой. Обещали заплатить по 150 гривен, но только после возвращения обратно, а пока дают по пять гривен на человека. Сам он шахтер, показал черные от работы руки, поехал в Киев, потому что сын женится, а денег на свадьбу нет, зарплаты не платят, хозяева угрожали увольнением, если не согласится поехать. В конце концов, голубой флаг полетел в кусты…».
За мужчиной на сцене, за движениями седовласого мужчины и его красавицы, за танцем десятков пар с балкона второго этажа наблюдали сотни, если не тысячи пар глаз. Еда и напитки давно закончились (или почти закончились), но торжественно одетые люди не расходились. Это необычно для официальных киевских вечеринок, скажу я вам — гости, как правило, быстренько расходятся — или «доходить» в ближайшем ресторане или баре, или по другим не менее благородным делам. Расходятся под аккомпанемент искренних сожалений хозяев, дескать, «как жаль, что вы, наконец, уходите». Что поделаешь — Киев — город занятых людей…
Письмо, поступившее на форум …com.ua
«…оглашение официальных результатов президентских выборов прозвучало для меня, равно как и для многих, суровым приговором. Я представил себе, с какой скоростью те граждане, симпатизирующие оранжевому лидеру и носившие эти красивые ленточки цвета апельсина на одежде, сумках, рюкзаках, и водители, цеплявшие их на свои автомобили, станут от них избавляться…
Но я ошибся. И эта ошибка будет одной из самых главных и самых радостных. Я понял, эта ошибка была связана с тем, что я не до конца уверовал в украинцев и граждан Украины других национальностей, готовых вместе и так дружно отстаивать свои права… Главное, меня поразил масштаб и дух происходящего.
Нет, не угас оранжевый цвет, а наоборот, стал появляться все больше и больше, везде и повсюду. На людях, домах, дорожных столбах, деревьях. Появляется все больше машин, едущих с ленточками и с флагом оранжевого цвета. Люди ищут одежду оранжевых и желтых цветов, покупают и угощают знакомых и друзей апельсинами и мандаринами. Таким образом, избиратели, не поверившие официальным итогам президентских выборов и чувствуя их значительную фальсификацию, что впоследствии и было признано Верховным Судом, начали демонстрировать свою готовность поддержать своего кандидата и высказать свое недоверие Центризбиркому, проводившему подсчет голосов….
В воздухе почувствовался ветер перемен. Я стал замечать: в Украине просыпается то, что ценится в любом народе больше всего, — воля к честности, справедливости и свободе. То, чего во все времена и больше всего боялись „по ту сторону“. Народ вышел за украденной правдой и, конечно же, за победой своего кандидата, которого они видят своим Президентом. И никто им уже не сможет помешать.
Сколько раз я ни бывал на Майдане и Крещатике, я никогда не видел такого огромного количества людей, ни на День независимости, ни на концертах звезд украинской и зарубежной эстрады. Я никогда не видел ту атмосферу добра, понимания, терпимости, взаимопомощи, которая царила среди этих людей. Я никогда не видел столько радующихся и улыбающихся людей. Я никогда не видел столько сияющих глаз, которые излучают только восторг, тепло и доброту. И более того, я никогда не мог подумать, что при таком скоплении людей Майдан и Крещатик на самом деле могут оказаться самыми безопасными местами в Украине, а может быть, и во всем мире.
И не было в душах этих людей зла и агрессии. Я искал ее на протяжении эти двух недель „оранжевой“ революции. Но усилия мои были тщетны. Не нашел я ни злобы, ни радости нетрезвых людей. Протестующие не бросились сломя головы на следующий день после выборов на Администрацию Президента, как это было в марте 2001 года, вступая в опасную бойню с выставленным спецназом. Наоборот. Оранжевые девчата с любовью и добротой вставляли цветы в щиты солдатам и улыбаясь подбадривали их дух. Все понимали — это их служба и любой бы мог оказаться на их месте…
Бывая на Майдане после работы, я не кричу „Кучму геть“ и не называю премьер- министра-кандидата на пост Президента зэком. И не потому, что я на службе у государства. Я считаю, эти слова несут отрицательные эмоции, в них есть нотки зла и насилия. Больше воспринимается „ганьба“, в чем я вижу больше несогласие и осуждение без агрессивной окраски. Я лично с товарищем не позволил группе молодых ребят на всю центральную улицу кричать и обзывать премьер-министра. Мы переговорили с ними и объяснили, что между собой они могут себе это позволить в зависимости от их порядочности и культуры. Но кричать на пол-Крещатика — это слишком. Они оказались достаточно неглупыми, чтобы это понять… Считаю, что ни у кого нет таких прав грубо высказываться в адрес вообще любого человека…
Честно признаться, после трех-четырех дней этой, наверно, самой мирной революции я уже не вижу обратной дороги. И цель у всех собравшихся в палаточном городке и тех, кто с ними, должна быть одна — победа, которая станет победой правды и справедливости…
И не надо годами спорить и ломать голову, какой же быть национальной идее в Украине. Она проста как Божий день: нужно как можно быстрее вытащить из нищеты людей, попавших в категорию бедных и малообеспеченных граждан, обеспечив им не существование, а хотя бы что называется более- менее нормальный уровень жизни…
И наступит то время, до которого я хотел бы дожить, когда каждый украинец, будучи за границей, с гордостью сможет сказать: „Я украинец“ или, учитывая многонациональность проживающих: „Я
