— А почему, тогда, тапки только женские?
— Отец и без тапок походил.
— Пирожное по паласу ты один размазывал или с родителями?
— Пирожное? Где? Ой! А я и не заметил.
— А почему бокала два?
— Отец шампанское не любит, он пиво пил.
Виктор вспомнил, что под мойкой у него сохранилось несколько пивных бутылок, выпитых им неделю назад, после работы, как говорится, с устатку.
— Пошли, — он встал с кровати и увлек девушку за собой.
— Видишь? — Виктор достал из-под мойки одну из бутылок. — Не веришь мне?
— Даже не знаю, — хитро сощурилась Ира.
Так они стояли добрую минуту, пристально смотря, друг другу в глаза.
В голове у Иры все запуталось. Она шестым чувством чувствовала, что тут были никакие не родители, а другая женщина. К тому же, в последнюю неделю Виктор перестал ей звонить. Да, она не отвечала на его звонки, но знала, что ему без нее плохо, что он привязан к ней, а вчера, вот, даже с 8-ым марта не поздравил. На него это было не похоже! Однако, раньше, попыток обмануть ее она за ним не замечала…
Виктор думал, что Ира сейчас начнет «докапываться» дальше. Но это случилось чуть позже.
А сейчас между ними прошел какой-то разряд, и напряжение схлынуло.
Ира отвернулась и пошла обратно в комнату.
Виктор повертел пивную бутылку в руках, водрузил ее на прежнее место и хмыкнул, услышав звук включаемого девушкой телевизора.
— А у тебя еще один бокал есть? — послышался голос Иры.
— Конечно, — Виктор встал в дверном проеме и указал на верхнюю полку серванта, где находилась хрустальная посуда. — Только, боюсь, шампанское выдохлось.
— Не выдохлось, — Ира налила себе остатки игристого вина и поглазела на весело выпрыгивающие из бокала пузырьки.
— Ну, рассказывай, — девушка устроилась поудобнее в кресле и закинула ногу на ногу.
Виктора перекоробило от ее «ну, рассказывай». Это означало, что «докапывание» началось вновь.
Ира приподняла бокал вверх и, отсалютовав, таким образом, склонила голову чуть в сторону, как бы давая понять, что она готова слушать.
Виктор решил прекратить игру. В конце концов разговор о том, что у него появилась новая подруга должен был состояться, — рано или поздно. Ведь, шила в мешке — не утаить. Жаль только, что у парня опять появились отрицательные эмоции по отношению к Ире.
— Да, ко мне вчера приходила девушка, — не выдержал он. — Мы занимались любовью. Нам было вдвоем очень хорошо. Она красивее, моложе тебя. И умнее, — это уж точно!
— Если вы вчера уже занимались сексом, значит, не вчера познакомились? — задала наводящий вопрос Ира с хладнокровием киллера.
— Не вчера, — подтвердил Виктор. — Но и не скажу, что давно. Просто, у нас все нормально складывалось и складывается. Она не пропадает неизвестно где, отвечает на мои телефонные звонки, целует меня при встрече и на прощание…
— Так, так, — вела разговор Ира, словно заправский следователь. — И тебе было не стыдно встречаться с ней у меня за спиной?
Виктор почувствовал, как его злоба нарастает из-за того, что Ира, и так получив откровенное признание от него, продолжает «давить». Теперь уже оставалось только одно, — защищаться.
— Нет, не стыдно… — выдавил он из себя, быстро настраиваясь на конфронтацию.
За этим последовал их долгий разговор, не то чтобы в накаленной атмосфере, нет, разговаривать им удавалось спокойно, но с подробностями, которых ни той, ни другой стороне лучше было не знать.
Оказывается, тогда, на вокзале, при первой встрече, он Ире вовсе не понравился. Поначалу Ира даже хотела его отшить, как молодого алкаша. Еще бы, ведь он был тогда с чудовищного похмелья. Но, постепенно, ее мнение изменилось. Появились тяга к нему, скучания.
Про саму Иру Виктор наговорил кучу гадостей, в мягкой форме высказывая ей, какая она стерва. В итоге, ближе к полуночи, Виктор насмешил девушку.
— Знаешь, кто ты на самом деле? — спросил он ее.
— Кто?
— Сколопендра!
Ира захлопала глазами и с неподдельным интересом потребовала объяснить, что это такое.
— Почти то же самое, что и скорпион, — пояснил Виктор, — только без хвоста с жалом, и ног у нее больше, но кусается так же ядовито.
Ира рассмеялась. И смеялась до тех пор, пока не взглянула на часы.
— Ой! Пора спать! Тебе не кажется? Двенадцать доходит! — ужаснулась она, обнаружив, насколько быстро пролетело время.
— Пора, — зевнул Виктор, скорее не от утомления, а, наоборот, от пересыпа.
Ира встала с кресла и оглядела комнату.
— Давай передвинем стол к окну, — предложила она.
— Зачем? — не понял Виктор.
— Я разложу кресло-кровать, и буду спать на нем. Не думаешь же ты, что я лягу с тобой в одну постель, если ты вчера трахался тут с другой женщиной?!
— Сколопендра! — процедил Виктор сквозь зубы и начал двигать стол.
Ира улыбнулась и достала из шифоньера второе, летнее одеяло.
— Не замерзнешь? На дворе еще не месяц май, — увидел это Виктор.
— Постараюсь.
Девушка разложила кресло и перебила подушку. Чуш, обеспокоенный шумом от манипулирования всеми этими вещами, пришел, клокоча, из прихожей, увидел отсутствие опасности и, успокоившись, примостился около двери, положа морду на передние лапы и полуприкрыв глаза.
Молодые люди погасили свет и все, вроде бы, должно было замереть до утра, но не прошло и пяти минут, как у двери захрапел Чуш. Виктор заметил эту особенность кобеля еще раньше, когда он жил у него: пес храпел, словно здоровенный мужичара, только более прерывисто. Такая обстановка в квартире совсем не располагала ко сну.
Тем более не располагала Виктора, сон которого, будучи неглубоким и чутким, из-за хорошего дневного отдыха, оказался быстро нарушен. Теперь парень таращился в потолок, размышляя о происходящем. Думы его, как уже давным-давно стало традицией при встрече с Ирой, были тяжелыми и неприятными.
Лично ему от этого было плохо. Но хватило бы и пары нормальных слов от Иры, чтобы растревоженная душа успокоилась. Виктор подумал, вдруг Ире тоже не хорошо? Может, и она, лежит там сейчас, ожидая, что он вот-вот скажет ей нечто примиряющее, бодрое, которое может настроить на дальнейшую жизнь друг без друга…
Не в силах противостоять этим мыслям, он спросил в темноту комнаты:
— Ира, ты спишь?
— Угу, — отозвалась та.
Парень приподнялся и щелкнул выключателем.
Ира, заслонившись от яркого света подушкой, излила свое негодование:
— Выключи свет! Мне спать хочется. Если у тебя полно времени, чтобы трахаться направо и налево, а потом дрыхнуть днем, это не значит, что и у других его много.
Виктор ощутил, что слова девушки сильно задели его, шибанули ему в голову, подобно нашатырю, хотя нет, — от нашатыря в мозгах проясняется, а у него, наоборот, — затуманилось, как от… изрядной порции горчицы, положенной на язык!
Природа наградила Виктора сильной, уравновешенной, хоть и инертной, нервной системой, поэтому
