Карлос Кастанеда (За 90 минут)

либо предварительно осо­знанного намерения собирает эти нити или волокна, формируя из них устойчивую картину воспринимаемого мира. При этом главную роль в собирании эманации в пучки играет сияние, окружающее «точку сборки», выпол­няющее роль своеобразной лупы, собирающей в пучок рассеянные лучи света. Увидев, насколько сильно это сия­ние меркнет у людей, находящихся без сознания или при смерти, и как оно полностью исчезает у мертвецов, они пришли к убеждению, что это свечение и есть свечение сознания.

Однажды заметив, что «точка сборки» иногда может смещаться с привычного места на коконе, маги начали пристально изучать причины этого смещения, аглавное, его последствия. Так, они сделали вывод, что восприятие автоматически собирается там и только там, где находится «точка сборки». И еще: вследствие того что сборка осуще­ствляется на новом месте и задействует новые волокна, собранный мир отличается от привычного нам повседнев­ного мира.

Было также отмечено смещение «точки сборки» в пределах светящегося шара, т. е. по его поверхности или внутрь, названное «сдвигом», и смещение наружу, за пределы шара, названное «движением» «точки сборки».

Поскольку «сдвиг точки сборки» является ее смещени­ем в пределах светящегося шара, миры, воспринимаемые вследствие этого, какими бы странными они ни казались, принадлежат к человеческой сфере. В результате же «движения точки сборки» задействуются волокна, не при­надлежащие к сфере человеческого. Восприятие этих во­локон вызывает к жизни немыслимые, непостижимые ми­ры, в которых нет и следа чего-то человеческого.

Для понимания действия механизма «настройки» и ро­ли внем «точки сборки» необходимо связать их с поняти­ями «первого и второго внимания», о которых уже упоми­налось выше.

«Первое внимание» фокусирует воспринимаемый на­ми обычный мир, лишь выделяя и усиливая определен­ные эманации, выбранные из узкой полосы эманаций, в которой находится человеческое сознание. Не задейст­вованные при этом эманации никуда не исчезают. Они остаются в пределах нашей досягаемости, но как бы дремлют. Мы ничего не узнаем о них до конца жизни, если только не станем воинами.

Выделенные и усиленные эманации «видящие» назы­вают «правосторонним» или «нормальным» сознанием, «тоналем», «этим миром», «известным», «первым вниманием». Обычный человек называет это «реальностью», «ра­циональностью», «здравым смыслом». Эти выделенные эманации составляют значительную часть полосы челове­ческого сознания, но лишь малую толику всего спектра эманаций, находящихся внутри кокона человека. Незадействованные эманации внутри человеческой полосы – это что-то вроде преддверия к «неизвестному».

Собственно же «неизвестное» составлено множест­вом эманаций, которые к человеческой полосе не отно­сятся и у обычного человека выделению никогда не под­вергаются. Их называют «левосторонним» сознанием, «нагвалем», «другим миром», «неизвестным», «вторым вниманием».

«Второе внимание» принадлежит светящемуся телу так же, как «первое» – телу физическому.

В результате многовековой напряженной работы «ви­дящие» поняли, что путем сдвига «точки сборки» в ре­зультате, например, удара нагваля, можно выделять иусиливать ранее не задействованные эманации. При этом мир остается таким же, но становится четче. Это богатст­во чувств воспринимается телом как ощущение ускоре­ния. Двухсторонние перемещения между правой илевой сторонами облегчали понимание того, что на правой сто­роне слишком много энергии поглощается поступками ивзаимодействиями нашей повседневной жизни. На ле­вой стороне, напротив, существует врожденная потреб­ность в экономии и скорости.

«В состоянии повышенного осознания все воспринима­ется одним куском, монолитной массой неотделимых дета­лей. Эта способность характеризуется интенсивностью. Однако, возвращаясь на правую сторону, невозможно все пережитое на левой стороне расположить в линейной по­следовательности, а потому и вспомнить, вспомнить в об­щечеловеческом смысле слова». Полученные пережива­ния остаются доступными для нас, но до них невозможно добраться, так как они замурованы стеной интенсивности. Это забвение является главной проблемой обучающихся искусству перемещения «точки сборки» и, следовательно, задачей воспоминания является соединение наших левых и правых сторон, объединение этих двух сторон различ­ных форм восприятия в единое целое.

Тысячекратное смещение «точки сборки» открыло не­которые закономерности, общие для всех, кто переходит границу между двумя уровнями сознания. Такой законо­мерностью является появление «стены тумана», как свое­образной границы между двумя формами восприятия. Когда «точка сборки» смещается из своего обычного поло­жения и достигает определенной глубины, она проходит некий барьер, который на мгновение лишает ее способнос­ти настраивать эманации. Оно ощущается как мгновение пустоты восприятия: в момент нарушения настройки эма­нации появляется восприятие «полосы тумана». «…Оно (нечто) находилось в 5—7 метрах справа от меня и выгля­дело как бесплотная стена желтого тумана, разделяющая весь мир надвое. Эта стена простиралась от земли до неба, уходя в бесконечность, при этом правая от меня сторона мира была закрыта этим туманом, а левая была видна как на ладони».

Эта стена передвигалась, по мере того как человек по­ворачивал голову. Разделение казалось реальным, но гра­ница проходила не на физическом уровне. «…Когда у вои­на достаточно невозмутимости, наличие которой зависит от нужного количества энергии, он может остановить вра­щение стены. Она не находится внутри нас. Она опреде­ленно находится снаружи в мире, разделяя его на две час­ти, и вращается, когда человек поворачивает голову, как если бы она была прикреплена к нашим вискам. Успешное удержание стены от поворота дает воину силу повернуть­ся к ней лицом и силу проходить сквозь нее в любое вре­мя…» Однако, чтобы проходить за «стену тумана», нахо­дясь в состоянии повышенного осознания, требуется не­большая часть нашего полного сознания, тогда как для прохождения физического тела в иной мир нужно все на­ше существо полностью.

В результате многократных путешествий через «сте­ну тумана» воин подвергается стойкому изменению всего его существа, изменению, заставляющему принять как должное то, что миры между параллельными линиями, разделяющими лево– и правостороннее внимания, реаль­ны, потому что они являются частью общего мира, точно так же, как наше светящееся тело является частью на­шего существа.

Со «стеной тумана» связана наиболее туманная часть учения дона Хуана. Оказывается, поворот головы для ос­тановки движения стены желтого тумана у сталкеров (во­инов, занимающихся «не- деланием») совершается не для того, чтобы повернуться лицом в новом направлении, а для того, чтобы по-другому взглянуть на время.

Обычно мы смотрим на время, уходящее от нас. Стал­керы обращены лицом ко времени наступающему. Это не равносильно взгляду в будущее, а лишь означает, что время видится как нечто конкретное, хотя и непонятное. Вре­мя является сущностью внимания. Эманации Орла состо­ят из времени.

Колесо времени подобно состоянию повышенного со­знания является частью другого «я» так же, как лево– и правостороннее сознания являются частями нашего по­вседневного «я», и физически его можно описать как туннель бесконечной длины и ширины, туннель с отра­жающими бороздками. Каждая бороздка бесконечна, и бесконечно их число. Живые существа созданы силой жизни так, что смотрят только в одну бороздку. Смот­реть же в нее означает быть пойманным ею. То, что вои­ны называют волей, относится к колесу времени – что-то похожее на неосязаемое щупальце, которым мы все обладаем. Конечная цель воина – научиться фокусиро­вать волю на колесе времени для того, чтобы заставить его поворачиваться. Воины, сумевшие повернуть колесо времени, могут смотреть в любую бороздку и извлекать оттуда все, что пожелают. Быть пойманным в бороздку времени означает видеть образы этой бороздки, но