матерью.
– Видно, такая уж злая у меня судьба, – сказала она. – Вряд ли мы с тобой ещё увидимся. Пришло время мне расплатиться за все мои злодеяния, хотя и совершила я их не по своей воле.
Пока она так говорила, пастух вышел из залы – ведь он уже узнал всё, что ему было нужно, – и побежал через луг назад к расселине. Там он выбрался наружу, спрятал за пазуху волшебный камень, который делал его невидимым, надел узду и стал ждать Хильдур. Вскоре она пришла, вскочила ему на спину и погнала домой. Она даже не заметила, что все это время он только притворялся спящим. Дома она сразу ушла к себе, а пастух решил, что ему больше ни к чему соблюдать осторожность, и крепко заснул.
Утром хозяин поднялся первым. Ему не терпелось узнать, жив ли пастух. Он был готов, как бывало уже не раз, вместо рождественской благодати испытать горькую скорбь. Пока хозяин одевался, проснулись и остальные обитатели хутора. Хозяин подошёл к пастуху и тронул его за плечо. Увидев, что тот жив, он громко возблагодарил Бога за эту милость. Пастух открыл глаза. Хозяин спросил, не случилось ли с ним ночью чего-нибудь особенного.
– Да нет, ничего особенного со мной не случилось, – ответил пастух. – Разве что вот сон мне чудной приснился.
– Какой сон? – спросил хозяин. И пастух поведал всем историю, которая только что была рассказана. Люди слушали пастуха, разинув рты. Когда же он закончил свой рассказ, Хильдур проговорила:
– Все это пустая выдумка! Как ты докажешь, что всё так и было?
Пастух вынул из кармана кольцо, которое подобрал ночью во дворце аульвов.
– Хоть я и не считаю, что правдивость моего рассказа надо доказывать, – сказал он, – однако вот верное доказательство, что я побывал ночью в царстве аульвов. Чье это кольцо, королева Хильдур?
– Моё! – ответила Хильдур. – И дай Бог тебе счастья, что ты снял с меня заклятие моей свекрови. Не по своей, а по её воле творила я зло.
И королева Хильдур рассказала им свою историю.
– Я происхожу из незнатного рода аульвов, однако наш нынешний король полюбил меня и взял в жены против воли своей матери. Тогда она разгневалась и прокляла меня, сказав, что счастье наше будет коротким и встречи редкими. С тех пор я стала рабыней земного царства и мне всегда сопутствовало зло. Каждое рождество по моей вине умирал человек, оттого что я надевала на пего уздечку, чтобы съездить на нём в царство аульвов и увидеться с моим дорогим супругом. Свекровь хотела, чтобы люди узнали о моих злодеяниях и покарали меня за них. Лишь очень отважный и сильный человек, который осмелился бы последовать за мной в царство аульвов, мог освободить меня от чар. Теперь вы знаете, что все пастухи на этом хуторе погибли по моей вине, но, надеюсь, вы не станете судить меня за то, против чего я была бессильна. А пастуха, который освободил меня от неволи и от злых чар, я отблагодарю. Сейчас же я больше не могу медлить, мне хочется поскорей вернуться домой к своим близким. Спасибо вам всем за вашу доброту ко мне!
После этих слов королева Хильдур исчезла, и с тех пор её больше никогда не видели среди людей.
А про пастуха надо сказать, что весной он женился и поставил собственный двор. Хозяин помог ему, да и у самого у него деньги были. Он сделался лучшим хозяином во всей округе, и люди постоянно обращались к нему за советом и помощью. Все его уважали, и он был так удачлив, что про него говорили, будто у него каждая скотина о двух головах. А сам он считал, что своим счастьем обязан королеве Хильдур.
Перевод Л. Горлиной.
Источник: Исландские сказки / Пер. с исл. Л. Горлиной, О. Вронской // Скандинавские сказки. – М.: Худож. лит., 1982. – 318 с.: ил. – 30?000 экз.
В издании Йоуна Аурнасона – Hildur alfadrottning, I, 110–114.
Исландский текст см. на сайте Netutgafan
Copyright © Tim Stridmann
Аульва Ульвхильдур (Ulfhildur alfkona)
Жил когда-то один крестьянин, хутор его находился на северном берегу озера Миватн. А озеро это такое большое, что самой короткой дорогой вокруг него – тридцать шесть километров. Дело было в начале сенокоса, все обитатели хутора сушили на лугу сено. В это самое время на хуторе появилась незнакомая женщина, отыскала хозяина и попросилась переночевать. Он спросил, как её зовут.
– Ульвхильдур, – сказала она.
– А откуда ты родом? – спросил хозяин, но на этот вопрос она не ответила.
Вечером Ульвхильдур стала грести сено вместе с другими женщинами и работала очень проворно. Наутро она снова собралась было грести сено, но хозяин не разрешил и дал понять, что ей пора восвояси. Ульвхильдур расплакалась, хозяин пожалел её и разрешил остаться ещё на день. На другое утро он снова напомнил ей, что пора уходить, но она опять расплакалась, и он опять пожалел её и оставил на целую неделю. Вот проходит эта неделя, и хозяин говорит Ульвхильдур, что не может дольше держать её у себя. Она снова в слёзы и плакала до тех пор, пока ей не разрешили остаться на хуторе. Ульвхильдур была рада- радёхонька, да и все обитатели хутора тоже: очень она пришлась им по душе, потому что не было женщины более работящей, чистоплотной и добропорядочной.
Зимой, перед рождеством, хозяйка дала Ульвхильдур кусок кожи, чтобы она сшила башмаки для себя и ещё для двоих работников. Ульвхильдур работникам сшила башмаки, а себе – нет. На рождество все уехали в церковь, одна Ульвхильдур осталась дома, потому что у неё не было новых башмаков.
Минул год, и про то, как они жили до следующего рождества, ничего не говорится. Только перед рождеством хозяйка снова дала Ульвхильдур кусок кожи, чтобы она сшила башмаки, и Ульвхильдур снова работникам сшила, а себе – нет.
На рождество все уехали в церковь, дома остались только Ульвхильдур да ещё работник, который смотрел за овцами. Ночью работнику почудилось, будто Ульвхильдур куда-то отлучалась, ему стало любопытно, и он решил в следующий раз непременно узнать, куда это она ходит.
Кончились праздники, промелькнула зима. На хуторе все привязались к Ульвхильдур, просто души в ней не чаяли. И вот подошло третье рождество. Хозяйка снова дала Ульвхильдур кожи для башмаков, и та снова работникам сшила башмаки, а себе – нет, хотя хозяйка предупредила её, что хочет она или не хочет, а в церковь ей поехать придется – пастор уже упрекал их, что она не посещает службу. Однако Ульвхильдур ничего не сказала на это.
Перед праздником все легли спать пораньше, не спал только тот самый работник. И вот он видит, как Ульвхильдур тихонько, чтобы никого не разбудить, встает и выходит из дому. Он – за ней. Она подошла к озеру, спустилась к воде, пополоскала рукавицы, и тут же через озеро перекинулся мост. Ульвхильдур взошла на мост, а работник – за ней, Перешла Ульвхильдур через озеро, опять пополоскала рукавицы, и мост исчез, а она пошла дальше. Несмотря на густой туман, работник не отставал от неё ни на шаг, ему казалось, что теперь они идут под землей. Долго ничего не было видно, но мало-помалу посветлело.
Теперь они шли по цветущей равнине. Никогда в жизни работник не видывал такой красоты. По обочинам дороги пестрели цветы, луг был ярко-желтым от залитых солнцем одуванчиков, и на нем паслись овцы. Посреди луга стоял красивый дворец. Работник сразу догадался, что в таком дворце могут жить только король с королевой. Рядом с дворцом высилась величественная церковь. Ульвхильдур вошла во дворец, а работник спрятался так, чтобы его никто не увидел.