– Да если я другую ногу отвяжу, так за три шага весь свет перешагну!
– Вот ты какой быстрый! Садись к нам.
Скороход отказываться не стал, взобрался на корабль, и полетели они дальше.
Много ли, мало ли пролетели, глядь – стоит человек с ружьем, целится. А во что целится – неведомо.
– Здорово, дядюшка! В кого это ты целишься – ни зверя, ни птицы кругом не видно.
– Экие вы! Да я и не стану близко стрелять. Целюсь я в тетерку, что сидит на дереве верст за тысячу отсюда. Вот такая стрельба по мне.
– Садись с нами, полетим вместе!
Сел и Стреляло, и полетели все они дальше. Летели они, летели, и видят: идет человек, несет за спиною большущий мешок хлеба.
– Здорово, дядюшка! Куда идешь?
– Иду добывать хлеба себе на обед.
– На что тебе еще хлеб? У тебя и так полон мешок!
– Что тут! Этот хлеб мне в рот положить да проглотить. А чтобы досыта наесться, мне надобно сто раз по столько!
– Ишь ты какой! Садись к нам в корабль, полетим вместе.
Сел и Объедало на корабль, полетели они дальше. Над лесами летят, над полями летят, над реками летят, над селами да деревнями летят.
Глядь: ходит человек возле большого озера, головой качает.
– Здорово, дядюшка! Что это ты ищешь?
– Пить хочется, вот и ищу, где бы напиться.
– Да перед тобой целое озеро. Пей в свое удовольствие!
– Да этой воды мне всего на один глоточек станет. Подивился дурень, подивились его товарищи и говорит:
– Ну, не горюй, найдется для тебя вода. Садись с нами на корабль, полетим далеко, будет для тебя много воды!
Опивало сел в корабль, и полетели они дальше. Сколько летели – неведомо, только видят: идет человек в лес, а за плечами у него вязанка хвороста.
– Здорово, дядюшка! Скажи ты нам: зачем это ты в лес хворост тащишь?
– А это не простой хворост. Коли разбросать его, тотчас целое войско появится.
– Садись, дядюшка, с нами!
И этот сел к ним. Полетели они дальше.
Летели-летели, глядь: идет старик, несет куль соломы.
– Здорово, дедушка, седая головушка! Куда это ты солому несешь?
– В село.
– А разве в селе мало соломы?
– Соломы много, а такой нету.
– Какая же она у тебя?
– А вот какая: стоит мне разбросать ее в жаркое лето – и станет враз холодно: снег выпадет, мороз затрещит.
– Коли так, правда твоя: в селе такой соломы не найдешь. Садись с нами!
Холодило взобрался со своим кулем в корабль, и полетели они дальше.
Летели-летели и прилетели к царскому дворцу. Царь в ту пору за обедом сидел. Увидел он летучий корабль и послал своих слуг:
– Ступайте спросите: кто на том корабле прилетел – какие заморские царевичи и королевичи?
Слуги побежали к кораблю и видят – сидят на корабле простые мужики.
Не стали царские слуги и спрашивать у них: кто таковы и откуда прилетели. Воротились и доложили царю:
– Так и так! Нет на корабле ни одного царевича, нет ни одного королевича, а все черная кость – мужики простые. Что прикажешь с ними делать? «За простого мужика нам дочку выдавать зазорно, – думает царь. – Надобно от таких женихов избавиться».
Спросил он у своих придворных – князей да бояр:
– Что нам теперь делать, как быть?
Они и присоветовали:
– Надо жениху задавать разные трудные задачи, авось он их и не разгадает. Тогда мы ему от ворот поворот и покажем!
Обрадовался царь, сейчас же послал слуг к дурню с таким приказом:
– Пусть жених достанет нам, пока наш царский обед не кончится, живой и мертвой воды!
Задумался дурень:
– Что же я теперь делать буду? Да я и за год, а может быть, и весь свой век не найду такой воды.
– А я на что? – говорит Скороход. – Мигом за тебя справлюсь.
Отвязал ногу от уха и побежал за тридевять земель в тридесятое царство. Набрал два кувшина воды живой и мертвой, а сам думает: «Времени впереди много осталось, дай-ка малость посижу – успею к сроку возвратиться!»
Присел под густым развесистым дубом, да и задремал…
Царский обед к концу подходит, а Скорохода нет как нет.
Загоревали все на летучем корабле – не знают, что и делать. А Слухало приник ухом к сырой земле, прислушался и говорит:
– Экой сонливый да дремливый! Спит себе под деревом, храпит вовсю!
– А вот я его сейчас разбужу! – говорит Стреляло. Схватил он 'свое ружье, прицелился и выстрелил в дуб, под которым Скороход спал. Посыпались с дуба желуди – прямо на голову Скороходу. Проснулся тот.
– Батюшки, да, никак, я заснул!
Вскочил он и в ту же минуту принес кувшины с водой:
– Получайте!
Встал царь из-за стола, глянул на кувшины и говорит:
– А может, эта вода не настоящая?
Поймали петуха, оторвали ему голову и спрыснули мертвой водой. Голова вмиг приросла. Спрыснули живой водой – петух на ноги вскочил, крыльями захлопал, «ку-ка-реку!» закричал.
Досадно стало царю.
– Ну, – говорит он дурню, – эту мою задачу ты выполнил. Задам теперь другую! Коли ты такой ловкий, съешь со своими сватами за один присест двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено!
Опечалился дурень, говорит своим товарищам:
– Да я и одного хлеба за целый день не съем!
– А я на что? – говорит Объедало. – Я и с быками и с хлебами их один управлюсь. Еще мало будет!
Велел дурень сказать царю:
– Тащите быков и хлебы. Будет есть!
Привезли двенадцать быков жареных да столько хлебов, сколько в сорока печах испечено. Объедало давай быков поедать – одного за другим. А хлебы так в рот и мечет каравай за караваем. Все возы опустели.
– Давайте еще! – кричит Объедало. – Почему так мало припасли? Я только во вкус вошел!
А у царя больше ни быков, ни хлебов нет.
– Теперь, – говорит он, – новый вам приказ: чтобы выпито было зараз сорок бочек пива, каждая бочка по сорока ведер.
– Да я и одного ведра не выпью, – говорит дурень своим сватам.
