меня конкурентов нет – по крайней мере, я их не знаю.
– Вам не приходило в голову завести патент на свои изобретения?
– У меня он уже есть. На формулу белкового материала, благодаря которой можно делать огромные съедобные скульптуры. Американцы хотят у меня его купить, но пока я не знаю, как его наилучшим образом продать. Было очень забавно, когда на последнем чемпионате в Германии потенциальный клиент спросил у меня: сколько Россия тебе заплатила за изобретение? Я ему ответила: ничего, это я плачу, а не мне. Он так ничего и не понял.
– Во сколько вы оцениваете собственный бизнес?
– Ой, я даже не знаю. Серийное производство – примерно в 50 тысяч долларов, мы еще не так много в него вложили. А свой брэнд «Наира» я не продаю. Патентом я бы хотела решить квартирную проблему, но себя я продавать не хочу.
– С поставщиками у вас бывают конфликты?
– Конечно. Их очень много – и российские производители, и западные. Где-то около 30. Но так как все в основном работают на предоплате, то стараются схитрить: на пробу привозят одно, а поставляют совсем другое. Например, с какао мы решали вопрос очень долго – еле-еле нашли нормальную компанию.
Или, например, другая история: мы стираем именную форму своих сотрудников, и компания, которая нам обеспечивает эту услугу, также пыталась нарушить пункты договора. А я своим клиентам обещаю мало, но делаю много.
– У вас были проблемы внутри коллектива, все же у вас здесь две компании под одним брэндом?
– Брэнд один– «Наира», а фирма – «Олимп». Заказом и доставкой занимается коммерческий отдел, бухгалтерия здесь тоже своя. Но проблемы были. Я пережила предательство со стороны тех кондитеров, которых сама нашла, вырастила, от крыла им тайны искусства. Они не смогли пережить мой успех. И, кроме того, под нас копал финансовый директор, который решил, что сможет использовать наш ассортимент и без нас. Мы его уволили. Но все равно, мне было очень сложно это пережить, и рабочая атмосфера была надолго отравлена.
– Какие пути развития вы видите для своего бизнеса?
– Среди ближайших перспектив – программа на телевидении «Торт для звезды». Но если говорить о мечтах, то я бы очень хотела заниматься в большей степени искусством, нежели серийным производством. Я мечтаю сделать коллекцию одежды из шоколада или других материалов, поучаствовать в таких «Неделях моды». Устроить свою мастерскую, вести арт-классы, чтобы мои произведения воспринимались не только как съедобный объект, но как музейные экспонаты, которыми бы восхищались годами. Я очень люблю экспериментировать. Хочется сочетать несочетаемое.
Вот, например, украинцы придумали сало в шоколаде, я мечтаю его попробовать.
– Кому бы вы могли доверить свое дело? Детям?
– Я бы не хотела, чтобы дети продолжали мое дело. Я бы хотела подарить им готовый бизнес, раскрученный и успешный, но не хочу, чтобы они так же мучились, как я. Больше всего я боюсь дожить до старости и понять, что все было напрасно. Что жизнь прожита только для работы, а вернуть ничего нельзя.
«БИЗНЕС», No16(16) от 21.12.04
Кирилл Скобликов
Владелец фирмы «Солнечные ворота»
Многоразовое счастье
ТЕКСТ: Владимир Шухмин
ФОТО: Александр Басалаев
С продукцией, которой торгует Фирма Кирилла Алексеевича Скобликова «Солнечные ворота», мы сталкиваемся без преувеличения ежечасно, если не ежеминутно. Зубочистки, чековые ленты, мусорные мешочки и многое другое, что мы, недолго думая, пускаем в расход. Все это так и называется – расходные материалы. Новый же брэнд фирмы, «пластупак», и вовсе будет посвящен одноразовым пакетам и такой же посуде.
Это только так говорится – одноразовые пакеты. А люди старшего поколения не забыли времена, когда пакетики эти берегли и даже стирали, да и купить полиэтиленовую тару было непросто. Сейчас об этом странно слышать, но так ведь было. Ситуация, конечно, изменилась в пользу подлинной одноразовости, но Кирилл Алексеевич Скобликов хорошо помнит прошлую нашу коллективную жизнь. Вообще, его история – история странствий бывшего итээра в бизнесе – выглядит как краткий курс истории России за последние лет двадцать. Со всеми ее изгибами.
– Как будто человек всю жизнь мечтал продавать полиэтилен…– с некоторой горечью говорит Кирилл Алексеевич.
Однако к полиэтилену Скобликов почувствовал интерес. Недавно, года два назад. Почувствовал – и взялся за разработку темы.
– Вот здесь представлено, что это такое,– он широким жестом показывает на стену офиса.– Как флаги висят…
У меня, правда, другая ассоциация: белые пакеты ручками вниз больше напоминают мокрое белье на веревке. Что, кстати, подтверждается торговой «шахматкой»: 32,3% оборота «Солнечных ворот» составляют эти самые «майки». Кирилл Алексеевич до последнего сомневался, достоин ли столь низкий предмет, как одноразовые «майки», разговора на страницах газеты. Как, впрочем, и торговля в целом:
– Купил-продал, купил-продал, все настолько тривиально… Я же механик по образованию, на ЗИЛе 15 лет – вот там можно было гордиться… Там была красота.
Когда метропоезд выныривает на свежий воздух, следуя от «Автозаводской» к «Коломенской», среди индустриального пейзажа можно увидеть сравнительно новый цех завода – синий и красивый. Там и трудился при СССР Скобликов -специалист по обработке металлов давлением, окончивший втуз при ЗИЛе на отлично.
– Попал я в эту кузницу кадров,– рассказывает Кирилл Алексеевич,-откуда деваться, в общем-то, было некуда. Отрабатывай…
В первые годы повидал Скобликов и настоящую кузницу. Сейчас ее уже нет.
– Длинные корпуса – конца не видно: все в дымке. Грохают молоты… Дикий шум, окалина раскаленная летит. У печи молотобойцы, робы ставить можно: все по том пропитаны. Звон, грохот, ужас… Думаешь: вот они, герои, а ты… И был это 1982 годик, самый, так сказать, закат застойного периода. Или рассвет? – задумывается Кирилл Алексеевич.– И сознание мое тогдашнее с лозунгами: надо работать, слава в труде… Ну, ИТР – это, конечно, не гайки крутить. Я же был мастером, начальником участка, замначальника цеха, варился в этом котле… Вообще, идея-то прекрасная – заставить всех работать. Гениально же.
А тут – перестройка, все забурлило, и вылилось это бурление в монтажностроительный кооператив при ЗИЛе, который Скобликов и возглавил.
– Сперва – собрание общее: как делить деньги. Денег-то было в несколько раз больше, чем наша месячная зарплата (а это где-то 180 рублей, еще до всех катаклизмов).
Тогда Скобликов и понял, что не надо больше собирать таких собраний: все перегрызутся. Стал сам все делить. А другой, самый, пожалуй, важный урок в свете дальнейших его бизнес-приключений дали японцы.
