– Что-то не пойму, ты шутишь или говоришь серьезно?
Джек накрыл ее руку своей.
– Я совершенно серьезен.
Как ни странно, Кара не отпрянула.
– Но это ненормально. В этом городе никто не говорит правду, тем более в клубе.
– Кара, ты особенная девушка, я не могу тебе врать. Она немного отстранилась от него: не интеллектуалка, но и не дура.
– А вот теперь ты врешь!
– Самую малость, вот столечко. – Джек показал большим и указательным пальцами, что, мол, совсем чуть-чуть. – Я уверен, что ты действительно особенная – для кого-то другого, может, для своей матери. Ведь я тебя почти не знаю, так что не могу сказать точно. Но мне показалось, что это подходящая к случаю фраза.
Кара посмотрела на Джека с озадаченным видом, как будто все еще не поняла, как к нему относиться. Потом она взглянула на Энрике.
– Все-таки не понимаю, что общего может быть у агента и бебиситтера?
– Во-первых, я не бебиситтер. Эта работа подразумевает, что я просто сижу с ребенком, пока моя работодательница в кино или в ресторане. А у мэнни более серьезные обязанности. Я практически отвечаю за общее развитие моих подопечных. А во-вторых – я знаю, это противоречит всем правилам мужской солидарности, но я просто не могу участвовать в мошенничестве, – Энрике никакой не агент. Он – личный помощник.
– Я сразу подумала, что он на вид слишком молодой, чтобы представлять интересы, к примеру, Гаррисона Форда или Тома Хэнкса. – Кара покачала головой. – А Мэнди, дурочка, что бы ей парень ни сказал, она почти всему верит.
Джек посмотрел на распалившуюся парочку. Энрике и Мэнди тискали друг друга как сумасшедшие. Он пожал плечами:
– Кажется, на этот раз от его вранья никто не пострадал.
Кара придвинулась к Джеку еще ближе, теперь она почти сидела у него на коленях.
– Давай поедем к тебе. – Она дотронулась пальцем до его нижней губы. – Почитаешь мне сказку на ночь.
Джек тихонько застонал, как будто оплакивая свою бездомность.
– Вообще-то у меня нет квартиры. Есть только раскладной диван.
Кара провела пальцем вниз по его подбородку и шее до груди.
– Твой хотя бы раскладывается.
– Как, и ты без квартиры?
– Я жутко схлестнулась с соседкой по квартире, и пришлось съехать. Теперь вот перебиваюсь у Мэнди, пока не найду ничего другого.
– Энрике утверждает, что здесь вполне приличные сортиры, – сказал Джек.
Кара засмеялась:
– Сортиры? Что это такое?
– Туалеты.
– Ну и дешевое свидание получается!
– Когда-то я был очень щедрым парнем – естественно, до моего личного финансового кризиса. Если бы все было нормально, я бы пригласил тебя в шикарную комнату.
– В отеле «Беверли-Хиллз»?
– Никак не меньше. А то и в бунгало.
– Гм... – Кара задумалась. Джеку показалось, что она почти готова согласиться на туалет. – А у кого ты работаешь? У какой-нибудь знаменитости?
– У Татьяны Фокс.
– Никогда о такой не слышала.
– Скоро услышишь. Она нацелилась стать большой звездой.
– Она красивая?
– Очень.
Кара опустила взгляд и снова подняла.
– Намного красивее меня?
На этот раз Джеку точно нужно было убедительно соврать. Кара была хорошенькая, но до Татьяны и ее очарования ей было как до луны.
– Она чуть-чуть менее красивая, чем ты.
Кара, по-видимому, поверила, потому что она встала, взяла его за руку и повела через набитый народом зал, мимо Джанет Джексон с ее буйной спитой к туалетам, где они могли уединиться. Там она втащила Джека в свободную кабинку и заперла дверь.
Джек положил руки на стройные бедра Кары и улыбнулся:
– Забавно, ты ведешь себя так, как будто это для тебя не впервые.
Он качнулся к ней, и их губы соприкоснулись – но только на долю секунды, а потом Кара неожиданно отпрянула.
– Сколько детям лет?
– Моим? – Плохая оговорка. Фрейдистская. – Я хотел сказать, Татьяниным?
Кара кивнула.
Джек представлял себе постельные разговоры несколько иначе, но он мог и проявить гибкость.
– Они близнецы. Кажется, им по шестнадцать месяцев.
Неожиданно налицо Кары набежала тень непередаваемой грусти.
– Они знают, что она их мама?
Было в облике Кары нечто такое, отчего Джеку вдруг захотелось ее утешить. Он бережно обхватил ее лицо ладонями.
– К чему этот разговор? Кара натужно сглотнула.
– У меня есть ребенок. Девочка. Ей три года. Она тихо заплакала. Джек обнял ее и мягко сказал:
– Вес в порядке.
Кара вцепилась в него и заплакала сильнее.
– Она... она почти все время живет с моей мамой, а меня... меня почти не знает.
Пытаясь успокоить Кару, Джек погладил ее по спине.
– Где живет твоя мать?
– В Вэлли.
– Ты имеешь в виду Сан-Фернандо-Вэлли? Кара кивнула.
– Я не могу одновременно делать карьеру и быть хорошей матерью для Клаудии. – Она отстранилась и посмотрела ему в лицо, ее глаза опухли от слез. – У меня совершенно сумасшедший график. С утра тренажерный зал, солярий, не успеешь оглянуться, уже полдень, и мне надо тащиться на очередное прослушивание. Вдобавок меня почти каждый день кто-нибудь приглашает в бар или клуб, и я каждый раз соглашаюсь, потому что надеюсь, что эта встреча поможет мне получить роль.
Джек вздохнул, слегка обескураженный. Если бы он не погнушался соврать и выдал бы себя за большую шишку со студни, они бы сейчас оба курили одну сигарету на двоих после хорошего секса. Вообще-то это далеко не первый случай, когда его манера вести себя как мудрый и добрый старший брат стоила ему ночи страстного секса.
Он жестом предложил Каре сесть на крышку унитаза. Она плюхнулась.
– Извини, что я раскисла. Сейчас мы должны были бы трахаться как сумасшедшие, правда? – Она посмотрела на Джека красными глазами в разводах туши. – Ты еще хочешь? – Не дожидаясь ответа, Кара начала расстегивать блузку. – Ладно, давай.
Джек мягко убрал ее руки с застежки.
– Предложение заманчивое, но, думаю, подходящий момент прошел. – Он помассировал плечи
