— Нет, капитан. Детектор дал положительный результат. Я обнаружила интеллект на безжизненной планете. Это меня и расстраивает. Это же просто смешно, а я понятия не имею, в чем моя ошибка.
— Возможно, ваш детектор не работает, — предположил Джарлоу. — Он настолько нов и необычен, что не приходится удивляться некоторой ненадежности результатов.
— Но почему же не работает? Может быть, он обнаруживает наш собственный интеллект? Или это просто ложный положительный результат? Я все проверила. Экранирование функционирует совершенно нормально, а если бы дело было в ложном сигнале, я получала бы его отовсюду. Так нет же, ни Ближняя звезда, ни газовый гигант, ни любая другая точка пространства не дают положительного сигнала, а стоит мне направить детектор на этот спутник, я сразу же получаю сигнал.
— Вы хотите сказать, что на планете, на которой не видно и следов жизни, вы обнаружили интеллект? — настаивала Вендель.
— Сигнал очень слабый. Я с трудом его заметила, потому что он лишь чуть превышает фон.
— Послушайте, капитан, — вступил в разговор Крайл, — не возвратиться ли нам к гипотезе доктора Джарлоу? Если в океане этой планеты есть живые существа, которых мы не видим из-за непрозрачности воды, то ведь эти существа могут быть и разумными? Не обнаружила ли доктор Бланковиц интеллект обитателей морских глубин?
— Фишер прав, — заметил Ву. — Маловероятно, чтобы водные организмы, даже наделенные интеллектом, создали технологически развитую цивилизацию. В водной среде невозможно развести огонь. А жизнь, не овладевшую технологическими процессами, обнаружить трудно, хотя она вполне может быть разумной. Кроме того, нам не следует бояться живых существ, как бы ни были они развиты интеллектуально, если они не владеют технологией и тем более если они не могут выходить на сушу. Тогда суша совершенно безопасна. Отсюда следует только один вывод: такая жизнь еще более интересна и ее тем более необходимо исследовать.
Мэрри раздраженно заметила:
— Вы говорите так быстро и так много, что я никак не могу закончить свою мысль. Все вы ошибаетесь. Если бы разумная жизнь была только в океане, то я бы получала положительный сигнал только от поверхности океанов, а на самом деле сигнал исходит почти с одинаковой интенсивностью отовсюду — и от океана, и от суши. Этого я вообще не понимаю.
— И от океана, и от суши? — переспросила Тесса Вендель, не скрывавшая своего недоверия. — Тогда вы в чем-то ошиблись.
— Но я не могу найти ни одной ошибки. Это меня и расстраивает. Я ничего не понимаю, — сказала Мэрри и, немного помолчав, добавила:
— Конечно, сигнал очень слабый, но он есть.
— Кажется, я могу предложить объяснение, — сказал Крайл.
Все повернулись к Фишеру, а он прежде всего занял оборонительную позицию.
— Конечно, я не ученый, — начал он, — но это не значит, что я не могу понимать очевидные факты. Разумные существа живут в море, но мы их не видим, потому что нам мешает вода. Вполне логичное предположение. Но разумная жизнь есть и на суше. Значит, она тоже скрыта, скрыта под грунтом.
— Под грунтом? — с возмущением переспросил Джарлоу. — Зачем же живым организмам лезть в глубины планеты? На поверхности все пригодно для жизни: и воздух, и температура, и все другие параметры, какие мы смогли определить. От чего же здесь прятаться?
— Прежде всего от света, — настойчиво продолжал Фишер. — Я имею в виду роториан. Предположим, они колонизировали планету. Почему они должны жить под красным светом Ближней звезды, в лучах которого земные растения не растут и который приводит их самих в состояние глубокой депрессии? Они могли устроить искусственное освещение в глубинах планеты; там лучше и им, и растениям. Кроме того…
— Продолжай. Так что же еще?
— Видите ли, надо знать роториан. Они живут внутри своего поселения. К этому они привыкли и считают такое положение нормальным. Расселяться на внешней поверхности планеты для них противоестественно. Возможно, они сочли само собой разумеющимся, что им следует уйти в глубь планеты.
— Значит, ты считаешь, что нейронный детектор Бланковиц обнаруживает человеческих существ под поверхностью планеты? — уточнила Вендель.
— Да. А почему бы и нет? Кстати, тогда слой грунта между их пещерами и поверхностью планеты должен ослаблять сигнал нейронного детектора.
— Но Бланковиц обнаружила сигналы примерно равной интенсивности и на суше, и в океане, — возразила Вендель.
— По всей планете. Почти с одинаковой интенсивностью, — подтвердила Мэрри.
— Хорошо, — нашелся Фишер, — пусть будет так. Тогда в море живут местные разумные существа, а на суше, в глубинах планеты, — роториане. У вас есть возражения?
— Подождите, — вмешался Джарлоу. — Бланковиц, вы регистрируете одинаковый сигнал из любой точки планеты, правильно?
— Абсолютно из любой. Иногда сигнал становится чуть сильнее или чуть слабее, но вообще-то он настолько малоинтенсивен, что я не могу поручиться за изменения. Судя по данным нейронного детектора, разумная жизнь равномерно рассеяна по всей планете.
— Такое можно понять, если речь идет о море, — сказал Джарлоу, — но как представить себе равномерное распределение интеллекта на суше? Уж не хотите ли вы сказать, что роториане за тринадцать — всего лишь тринадцать! — лет прорыли сеть туннелей под всей поверхностью планеты? Если бы мы получали сигнал от одного или нескольких сравнительно небольших участков суши, я бы мог согласиться с гипотезой Фишера. Но под всей поверхностью планеты? Нет, расскажите это моей бабушке!
В дискуссию вмешался Ву.
— Генри, если я вас правильно понял, вы предполагаете возможность существования местной формы разумной жизни под всей поверхностью планеты? — спросил он.
— Не вижу другого объяснения, — ответил Джарлоу. — Разве что допустить, что нейронный детектор Бланковиц вообще ни на что не годен.
— Но в таком случае, — сказала Вендель, — сомневаюсь, чтобы мы могли беспрепятственно высадиться на планете и начать исследования. Местная форма разумной жизни не обязательно встретит нас с распростертыми объятиями, а для ведения военных действий «Суперлайт» не приспособлен.
— Не думаю, что мы имеем право сдаваться без борьбы, — возразил Ву. — Мы обязаны выяснить, какая форма разумной жизни здесь существует и может ли она, а если может, то каким образом, помешать нашим планам переселения жителей Земли на эту планету.
— На планете есть участок, дающий чуть более сильный сигнал детектора. Усиление небольшое, но все же вполне заметное. Не стоит ли попытаться снова отыскать этот участок? — спросила Мэрри.
— Попробуйте, — ответила Вендель. — Возможно, мы посмотрим внимательнее на этот участок и прилегающие районы и тогда решим, стоит ли нам высаживаться на планете или нет.
— Я уверен, что посадка будет совершенно безопасной, — с мягкой улыбкой сказал Ву. В ответ Вендель только нахмурилась.
Глава 85
По мнению Джэйнуса Питта, Сальтад Леверетт был человеком со странностями. Особенно трудно было понять его пристрастие к поясу астероидов. Очевидно, есть такие люди, которым нравятся одиночество и пустота.
— Не могу сказать, что я не люблю людей, — говорил Леверетт. — Я охотно общаюсь с ними по головидению: разговариваю, слушаю, смеюсь. Все что угодно, но чувствовать их прикосновение, ощущать исходящий от них запах — нет уж, увольте! К тому же в поясе астероидов мы строим пять поселений; в
