— Поэтому ешь, — сказала Байта, — не тратя времени на слова. Тебе лучше, чем мне, должна быть известна модная в центральных секторах поговорка о благодарности.
— Ты права, моя госпожа. В самом деле, кто-то из мудрых изрек: «Наилучшая благодарность та, что не испаряется в виде пустых фраз». Но увы, моя госпожа, все, на что я способен — это произносить пустые фразы.
Пока мои пустые слова ублажали Мула, я носил роскошное платье и красивое имя (мое настоящее имя — Бобо — Мулу не понравилось), когда же моя пустая болтовня ему надоела, на меня посыпались тумаки и проклятия.
Из зала управления пришел Торан.
— Нам остается только ждать, Бай. Надеюсь, Мул понимает, что корабль Фонда — это территория Фонда.
Магнифико Гигантикус, бывший Бобо, воскликнул, раздувая ноздри:
— Как велик Фонд, перед которым трепещут даже жестокие слуги Мула!
— И ты слышал о Фонде? — спросила Байта, улыбаясь.
— Кто же о нем не слышал, — Магнифико перешел на таинственный шепот.
— Говорят, это мир чудес; мир огня, пожирающего планеты, мир, владеющий тайной грозных сил. Говорят, что самый знатный и богатый человек Галактики не удостоится такого уважения и почета, как простой человек, который сможет сказать: «Я гражданин Фонда».
— Магнифико, если ты будешь произносить речи, ты никогда не закончишь есть, — сказала Байта. — Выпей лучше ароматизированного молока.
Она поставила на стол кувшин и вышла из кухни, поманив за собой Торана.
— Тори, что мы будем с ним делать? — Байта кивнула в сторону кухни.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, если придет Мул, выдадим его?
— Как же иначе, Бай? — голос его звучал устало, и на лоб свисала влажная прядь. — Когда я ехал сюда, я думал, что стоит только спросить о Муле, и первый прохожий укажет дорогу к нему. Я надеялся, что мы переговорим с ним и будем свободны.
— Понимаю твое разочарование, Тори, но не разделяю, потому что я на многое не рассчитывала. Я не надеялась встретиться с Мулом, а собиралась разузнать о нем от приближенных к нему людей и сообщить это тем, кто более сведущ в межзвездных интригах. Я не воображала себя межпланетным шпионом.
— От тебя не дождешься поддержки, — Торан надулся и сложил руки на груди. — Ты подумай! Если бы не случай с шутом, мы ничего даже не услышали бы о Муле. Как ты считаешь, он придет за шутом?
— Не знаю... и не уверена, что мне этого хочется, — пожала плечами Байта. — Допустим, придет. Что делать?
Раздался гудок фотосторожа. Байта прошептала одними губами:
— Это Мул!
— Мул? — Магнифико, вытаращив глаза, дрожа, выскочил из кухни.
— Надо открывать, — сказал Торан.
Внешняя дверь открылась, впуская гостей в тамбур. На видеоэкране оказался только один человек.
— Он один, — сказал Торан с явным облегчением и нагнулся к переговорному устройству. — Кто вы такой?
— Сначала впустите меня, потом разберемся, ладно? — пришел ответ.
— Известно ли вам, — голос Торана все еще дрожал, — что, согласно международной конвенции, наш корабль считается территорией Фонда?
— Известно.
— Хорошо, входите, но если я увижу что-нибудь у вас в руках — стреляю без предупреждения. Я хорошо вооружен.
— Согласен.
Торан открыл внутреннюю дверь, снял бластер с предохранителя и положил палец на курок. Раздались шаги, дверь распахнулась, и Магнифико воскликнул:
— Это не Мул! Это просто человек.
«Просто человек» с достоинством поклонился шуту.
— Совершенно верно. Я не Мул, — в руках у него ничего не было. — При мне нет оружия, и я пришел с миром, так что можете отложить свой бластер. У вас нехорошо дрожит рука.
— Кто вы такой? — резко спросил Торан.
— Я имею больше прав задать вам этот вопрос, — холодно произнес незнакомец, — потому что не я, а вы самозванец.
— Что это значит?
— Вы заявляете, что вы гражданин Фонда, в то время как на планете в настоящий момент нет ни одного торговца, который бы выступал под эгидой Фонда.
— Откуда вам это известно?
— Я гражданин Фонда и могу представить соответствующие документы. Есть ли такие документы у вас?
— Мне кажется, вам лучше покинуть мой корабль.
— Я придерживаюсь иного мнения. Если вам известно, как Фонд защищает безопасность своих граждан, — а вам это, наверное, известно, хоть вы и самозванец — вы должны знать, что если я не явлюсь в определенное время на свой корабль, в ближайшую военную базу Фонда будет направлен специальный сигнал, и ваше оружие окажется для вас бесполезным.
Торан в нерешительности молчал, и Байта сказала:
— Отложи бластер, Торан. По-моему, этот человек говорит дело.
— Спасибо, — сказал незнакомец.
Торан положил бластер на стул рядом с собой.
— Надеюсь, теперь вы объясните, кто вы и зачем пришли.
Незнакомец не садился. Он был высок и широк в кости. На суровом лице с жесткими чертами казалась невозможной улыбка.
— Новости, а особенно невероятные, — сказал он, — распространяются очень быстро. На всем Калгане не осталось человека, который бы не знал, что людям Мула плюнули в лицо туристы из Фонда. Услыхав об этом, я удивился, потому что, кроме меня, здесь нет туристов из Фонда. Мы это легко проверяем.
— Кто «мы»?
— Мы. Например, я. Я знал, что вы живете в Ангаре: вы этого не скрывали. У меня есть способ проверить регистрационный журнал и отыскать нужный корабль.
Он резко повернулся к Байте и спросил:
— По рождению вы гражданка Фонда, не так ли?
— Неужели?
— Вы член демократической оппозиции, которую называют подпольем. Не помню вашего имени, но мне знакомо ваше лицо. Вы недавно вышли из организации; вас отпустили потому, что вы не слишком значительный член.
— Вы хорошо осведомлены, — пожала плечами Байта.
— Это правда. Вы бежали с мужчиной. Это, надо полагать, он?
— Мне кажется, мой ответ не будет иметь для вас большого значения?
— Нет, я просто хочу, чтобы мы лучше понимали друг друга. В неделю вашего поспешного отъезда паролем организации было: «Селдон, Хардин и свобода». Главой вашей секции является Порфират Харт.
— Откуда вы все это знаете? — неожиданно разъярилась Байта. — Его арестовали?
Торан попытался отодвинуть Байту за спину, но она высвободилась из его рук и подступила к
