– Их взаимная страсть?
– Не стоит обращать внимания на глупости, – заметила Луиза.
– Их взаимная страсть? – повторил он. – Ты рыдаешь в ванне или грозишься влепить мне затрещину, а их бросает в жар? – Он не решился говорить вслух о позапрошлой ночи – их близость больше напоминала горячую ссору, чем воркование влюбленных. Это несколько обескураживало его. Он чувствовал, что Луиза сердита на него, но за что? И что за этим последует?
Жена перестала смеяться и намазала тост маслом.
Шарль сложил газету.
– А твои родители, они что-нибудь подозревали?
– Ты о чем?
Он кивнул, указывая глазами на ее живот.
– А-а… – протянула она. – Нет, не думаю. Я рада, что мы не сказали им, кто настоящий отец ребенка.
Шарль убедил ее не говорить их семьям «правду». Он улыбнулся, довольный, что хотя бы эти сложности и связанное с ними унижение устранились с его пути.
Но то, что он услышал вслед за этим, ему не понравилось:
– Вот кому нам действительно следует открыть правду, так это отцу ребенка. Как его найти? Ты его, кажется, назвал Аль-Багдад?
– Нет, этого делать не стоит. – Шарль опустил чашку на блюдечко.
– Он имеет полное право знать.
Шарль нахмурился:
– Нет, не имеет.
– Но ты бы на его месте разве не захотел узнать, что у тебя есть ребенок?
– Конечно, нет. Зачем мне знать, к примеру, что женщина, с которой у нас был короткий роман на корабле, ждет от меня ребенка? Меня бы это известие не обрадовало.
Луиза лукаво взглянула на него, как бы говоря: ну и горазд ты врать!
– Ты бы непременно обрадовался, – сказала она. – Пригласи его к нам на обед.
– Что?! – воскликнул Шарль и чуть не рассмеялся.
– Пригласи его на обед, – повторила она.
– И не проси. – Шарль резка встал из-за стола. – Он в любом случае не сможет прийти, Луиза. – Уж это точно.
– Почему? Ты же знаешь его. Скажи ему…
Стены комнаты являли собой весьма необычное зрелище: три из четырех были увешаны зеркалами в старинных рамах всех форм и размеров. Это была его коллекция зеркал, которую д'Аркур собирал всю жизнь. Его отражение многократно повторилось в них, когда он предложил:
– Я сам могу сказать ему о ребенке.
– Нет, я хочу сообщить ему об этом при встрече. Убеди его, чтобы он пришел.
– Я не хочу. – И добавил: – Не могу.
Луиза скрестила руки на груди и откинулась на спинку кресла – видимо, пришла к какому-то выводу. Она спросила:
– Хорошо, Шарль, но почему?
«Почему? Почему? Почему?» Эта фраза повторялась в его мозгу, как отражения в зеркалах.
Да потому, думал Шарль, что он вконец запутался. Потому что его игра стала такой сложной и запутанной, что он уже не мог найти выход из лабиринта, в который сам себя загнал. Он хотел окончательно похоронить ее пашу – прямо сейчас. (Ее паша – вы только послушайте! Женщины – кто их разберет?) Луиза сердита на того, другого Шарля. Она ненавидит его. Она обожает Шарля д'Аркура. Шарль д'Аркур несколько виновато, но все же принял ее обожание. Она идеализировала его, но это было единственным его преимуществом. Да, ничего не скажешь, герой. Но герои получают в награду спасенную принцессу, а вот подлецам и негодяям не стоит на это рассчитывать.
Шарль молил Бога, чтобы все обошлось.
Во-первых, он боялся, что Шарль д'Аркур вряд ли сравнится с ее пашой в постели. И это не на шутку встревожило его теперь, когда она попросила – нет, потребовала, – чтобы он устроил ей встречу с этим малым.
Снова тупик, думал Шарль. Он никак не мог понять, что именно так ценила Луиза в его втором «я». Она ненавидела их пустой роман. Он, паша, предал ее. Но Шарль не мог отделаться от мысли, что Луиза никогда не перестанет воображать себе в темноте того, другого.
Луиза любит их обоих. (Оба его «я» – от этого можно свихнуться.) И куда это его приведет? Да никуда, в том-то и дело, в тупик.
И тут сумасшедшая идея родилась в его голове. Безумный, мучительный выход из затруднительного положения.
Нет, не сметь даже думать об этом.
Но пока Шарль стоял в зеркальной галерее столовой и смотрел на свои многочисленные отражения – все они выглядели слегка раздраженными и подозрительными, – в сознании его продолжалась мучительная работа.
Ее паша может вернуться и показать себя во всей красе. Он и поведет себя, как настоящий сукин сын. Луиза возненавидит его окончательно и разом избавится от надоедливых воспоминаний.
А герой Шарль д'Аркур станет центром и смыслом жизни Луизы.
Нет. Боже, нет, твердил он себе. Какой идиотизм!
Это просто невозможно. Он ведь не может войти б дверь своего дома и притвориться кем-то другим. Невыполнимый замысел – и к тому же низкий и подлый, что никак не вяжется с «благородным и великодушным сердцем».
Но что, если… Что, если ее паша вернется, чтобы продолжать свою игру, и будет таким же легкомысленным распутником, каким был сам Шарль? И тут еще более страшное «если» возникло из ниоткуда.
Что, если Луиза просит о свидании с пашой потому, что хочет продолжить их роман? Вдруг ей нравится, что ее паша ведет себя как последний негодяй, что, если она наслаждалась этим?
Вот с этого вопроса все и началось. Что, если достойная и очаровательная Луиза Вандермеер д'Аркур собирается сделать то, что у нее получится без труда: наставить рога своему безобразному да к тому же еще и неловкому мужу?
– Шарль? – раздался рядом голос Луизы. – Что с тобой? Все в порядке?
Шарль моргнул и положил свою газету на журнальный столик.
– Ну конечно, – сказал он. – Все хорошо. – Он оглянулся в поисках своего сюртука. – Я… э-э… – И вдруг нашелся: – Я схожу в город и пошлю ему телеграмму.
– Что?
Голос ее дрогнул. Шарль бросил на нее быстрый взгляд. Луиза смотрела на него во все глаза поверх надкушенного яблока.
Он улыбнулся.
– Пошлю телеграмму старине Аль-Багдаду, – пояснил он. – Посмотрим, согласится ли он прийти к нам на обед.
«И куда подевался человек, так ратовавший за искренность в отношениях?» – спрашивала себя Луиза. Кто убеждал ее выбрать его, броситься к нему очертя голову? И как можно выбрать того, кто сделал из себя двойную мишень? И куда помчался ее муж? Уж не на телеграф, это точно. Куда теперь заведут его окольные пути?
А любят ли они друг друга – она и этот скрытный человек? Или они просто связаны узами брака?
Луиза и вообразить не могла, какой запутанный клубок сплетет Шарль из их отношений, если бы сама не была одной из нитей последние шесть недель – сначала не подозревая ни о чем, а потом выяснив все. Невероятно, но факт.
