— Спасибо.
— Мы выручили вас, пошли вам навстречу — хотя, признаться, со своим куратором вы вели себя вызывающе. Пытались давить на нас, ставили ультиматумы, шантажировали разоблачениями, в которые все равно бы никто не поверил…
— У меня не было другого выхода, — словно оправдываясь, произнес тот, кто сидел к говорившему спиной.
— А у вас с самого начала не было другого выхода, с того самого момента, когда вы согласились с нами сотрудничать. Помните ту беседу в колонии строгого режима под Ульяновском? Такие слова, как те, произнесенные вами, говорятся только единожды… И на всю жизнь.
— Я понимаю, — голос отвечавшего чуть дрогнул, и по этой детальке его собеседник понял, что его узнали.
— Ладно, можете повернуться… Мы с вами однажды уже встречались… Александр Македонский.
Он осторожно, словно боясь упасть, обернулся. Перед ним стоял тот самый гражданин начальник, с которым ему всего единожды довелось беседовать в Центре специальной подготовки под Алма-Атой. Серенький куратор как-то обмолвился, назвав какого-то неизвестного, но незримо присутствовавшего на их беседах Координатором. Наверное, это он и был.
Солоник твердо взглянул в глаза собеседнику.
— Вы освободили меня не просто так.
— Эта догадка делает честь вашему уму. За все надо платить. А мы давно повязаны с вами, особо опасным убийцей, одной веревочкой. По большому счету мы ничем не отличаемся от вас и вам подобных — ни методами, ни стилем. С известными оговорками, конечно. Но мы много вложили в вас, создали вам капитал, имя — вы знаете, что я имею в виду.
— Что я должен делать? — устало спросил Александр.
— То, что вам скажут. А по большому счету — то же самое, что вы делали раньше. И на тех же условиях.
— Я должен буду вернуться в Москву?
Координатор отрицательно покачал головой.
— Там и без вас люди найдутся. Мы же переправим вас… Впрочем, об этом вам еще рано знать. Отдыхайте, набирайтесь сил, они вам еще пригодятся.
Координатор уже повернулся, чтобы уйти. Сделал шаг в сторону выхода, но в самый последний момент остановился, словно наткнувшись на невидимое препятствие, снова развернулся и спросил неожиданно:
— Вы никогда не думали, в чем причина всех ваших неприятностей?
Вопрос прозвучал как минимум странно.
— Не-е-ет… А что?
— Если бы вы хоть раз задумались над этим, у вас было бы куда меньше проблем. Впрочем, тогда бы мы не работали вместе.
Солоник закашлялся.
— Так в чем же причина?
— В вас. Вы никак не можете совместить реальное и умозрительное, желания и возможности… Для того чтобы найти разумный баланс, следует или опустить планку желаний, или поднять планку возможностей. А у вас поднимаются обе планки. Вы поняли мою мысль?
— Не совсем, — честно признался Саша и тут же произнес: — А какая теперь разница?
— Для вас в вашем теперешнем положении — действительно никакой, — согласился Координатор. — И все-таки я прошу об этом подумать.
Он ушел, оставив недавнего собеседника в одиночестве.
Солоник поднялся, прошелся в полутьме комнаты, разминая затекшие от длительного сидения ноги, подошел к дверному проему, выглянул в пустынный коридор…
По лицу этого человека никак нельзя было догадаться, о чем он теперь думает. Может быть, в эти минуты он вспоминал прожитое: провинциальный Курган, где прошли его детство и юность и откуда все началось. Может быть, зоны, где ему пришлось сидеть, или Центр подготовки в бескрайней казахской степи. Наконец, лица людей, которые он видел сквозь оптический прицел снайперской винтовки…
А может быть, и действительно он впервые в жизни задумался, что же это такое: совмещение возможностей и желаний, реального и умозрительного?
Впрочем, об этом уже подумали за него. Жизнь продолжалась, и он, Александр Македонский, ставший самой зловещей и страшной фигурой в постсоветской России, тот самый Солоник, в которого уже играли дети и которого боялись самые влиятельные авторитеты преступного мира, никак не мог определить, кто же он на самом деле: преследователь или преследуемый, палач или жертва?
В коридоре вновь послышались шаги. Выйдя из полутемной комнаты, Саша увидел своего серенького куратора — того самого.
— А теперь, Александр Сергеевич, — корректно улыбнулся тот после приветствия, — давайте поговорим о вашем будущем… Надеюсь, стрелять вы еще не разучились?!
