Утверждают, что у древнегреческого героя Ахиллеса была уязвимой только пята. Следовательно, чтобы знать Ахиллеса, нужно знать об ахиллесовой пяте.
СЧАСТЬЕ ХУДОЖНИКА
Самый счастливый художник – это художник, получивший славу в преклонные годы. В этом смысле Куникида Доппо отнюдь не несчастный художник.
ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК
Женщина не всегда хочет, чтобы ее муж был добряком. Но мужчина всегда хочет иметь другом доброго человека.
Добрый человек больше всего похож на Бога на небесах. Вопервых, с ним можно поделиться своей радостью. Во-вторых, ему можно поплакаться. В-третьих, есть он или нет – неважно.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ
«Ненавидеть преступление, а не того, кто его совершил» – это не так уж трудно. Большинство детей реализуют этот афоризм в отношении большинства родителей.
ПЕРСИК И СЛИВА
«Хотя персик и слива безмолвны, люди торят тропу между ними», – так говорят мудрецы. Конечно, это неверно; что значит: «Хотя персик и слива безмолвны»? Правильнее сказать: «Поскольку персик и слива безмолвны».
ВЕЛИЧИЕ
Народ нередко восхищается величием людей и деяний. Но испокон веку не было такого, чтобы народ любил встречаться с величием.
ОБЪЯВЛЕНИЕ
«Мосаку Сасакикуну» – раздел «Слов пигмея», опубликованных в двенадцатом номере, – ни в малейшей степени не свидетельствует о пренебрежении к этому писателю. В нем содержится насмешка над критиком, не признающим его творчества. Объявлять об этом означало бы, по-моему, пренебрегать умственными способностями читателей «Бунгэй сюндзю». Меня поразило, что один критик и в самом деле проявил пренебрежение к Сасакикуну. Я слышал, что у него уже появились продолжатели. Потому-то я и делаю это краткое объявление. Я не собирался делать его публично. Оно появилось в результате подстрекательства нашего старшего товарища Сатоми Тонакуна. Читателей, возмущенных моим объявлением, прошу обращать свой гнев против Сатомикуна.
Опубликованное мной объявление: «Прошу обращать свой гнев против Сатомикуна» – это, разумеется, шутка. Можете свой гнев против него и не обращать. От безмерного преклонения пред гениальностью всех, кого представляет названный мной критик, я проявил не свойственную мне нервозность.
В опубликованном мной дополнительном объявлении сказано: «От безмерного преклонения пред гениальностью всех, кого представляет названный мной критик» – это ни в коем случае не ирония.
ИСКУССТВО
Живопись живет триста лет, каллиграфия – пятьсот, литература бессмертна, сказал Ван Шанчжэн. Но Дуньхуанские раскопки показали, что живопись и каллиграфия продолжают жить и через пятьсот лет. А то, что литература бессмертна – это еще вопрос. Идеи не могут быть неподвластны времени. Наши предки при слове «Бог» видели перед собой человека в традиционной церемониальной одежде того времени. А мы при этом слове видим длиннобородого европейца. Надо полагать, то же может произойти не только с Богом.
Помню, я как-то увидел портрет кисти Сяраку Тосю. Изображенный на нем человек держал у груди
