важными телефонами. Ключи от их общей квартиры, ключи от машины, начатая упаковка жевательной резинки, горсть мелочи… Лола оглянулась на дверь и раскрыла бумажник. Бумажник у Маркиза был дорогой, хорошей кожи и набит важными вещами. Кредитные карточки, визитки, деньги — наши и не наши, а также какие-то липовые удостоверения и справки на все случаи жизни. Лола разочарованно потрясла куртку, что-то звякнуло в нагрудном кармане, и Лола вытащила маленький плоский ключик. Обыкновенный ключ с выбитым на нем номером — двести тридцать семь. Лола зажала ключик в кулаке и неслышно проскользнула мимо Лениной двери к себе в спальню. Пу И поднял голову и поглядел на Лолу очень укоризненно. Или ей так показалось.
— Сама знаю, что некрасиво поступаю, но ничего не могу с собой поделать, — шепотом повинилась Лола, — уж очень хочется насолить Леньке.
Песик немедленно переполз по кровати поближе к Лоле и лизнул ее в руку. Его поведение следовало трактовать так, что если чего—то очень хочется, то это можно и даже нужно себе позволить. Вот к примеру, ветеринар запретил давать собаке ореховое печенье, но если очень хочется…
— Пу И, — строго сказала Лола, — не отвлекайся. Она разжала руку и показала песику маленький плоский ключик. Пу И разочарованно отвернулся. Ключ мог быть от ящика письменного стола, от сейфа или от дверцы служебного шкафа. Но Лоле очень хотелось думать, что ключик этот от номера гостиницы. Она представила, как Ленька, этот развратный тип, приходит со своей, с позволения сказать, дамой в гостиницу, долго роется по карманам в поисках ключа от номера, потом расстроенно сообщает своей девке, что ключ он кажется потерял, и что она ему скажет в ответ. Да еще администратор гостиницы тоже не растеряется и не преминет охарактеризовать клиента. Гостиница—то небось, судя по ключу недорогая, там с посетителями не слишком церемонятся. Лола даже зажмурилась от удовольствия, представив себе, как администратор, внушительных размеров дама, в серьгах и с шиньоном на голове, отчитывает Маркиза звучным контральто, а тот мнется и делает виноватый вид. Конечно, деньги, понятное дело, уладят все, но игривое настроение она все же Ленечке собьет хотя бы на время. Лола спрятала ключ в косметичку и сладко заснула. Разбудил ее компаньон в одиннадцатом часу и велел собираться в фитнес-центр. Лола поворчала немного для вида, но собралась быстро.
— Тебе нужна как можно более яркая внешность! — заявил Маркиз, придирчиво оглядев свою боевую подругу, — ты совершенно разучилась пользоваться косметикой!
— Что ты этим хочешь сказать? — возмутилась Лола, — что я — бледная моль? Серая канцелярская мышь? Так это ты сам загнал меня секретаршей в дурацкий офис! После этого немудрено, если я утратила свою яркую индивидуальность! Но все равно, я осталась неповторимой…
— Конечно, Лолочка, ты — единственная и неповторимая! — поспешил успокоить ее Леня, — но именно эта твоя неповторимость может стать опасной! Ведь ты идешь прямо в логово врага…
— Это ты меня туда посылаешь! Это ты норовишь загребать жар моими руками, таскать каштаны из огня…
— Значит, надо сделать так, чтобы тебя не запомнили! — продолжил Леня, сделав вид, что не расслышал последней реплики.
— Ну, тебя не поймешь! — возмутилась Лола, — то ты говоришь — надо чтобы меня не запомнили, то — нужна яркая внешность…
— Вот именно! — подтвердил Леня. — Если мы введем в твою внешность несколько ярких, эффектных, бросающихся в глаза деталей, то никто не запомнит все остальное!
Он вытащил из Лолиного шкафа с реквизитом угольно-черный парик и бросил его подруге. Лола напялила парик и взглянула на себя в зеркало. Полюбовавшись несколько минут своим отражением, она грустно сказала:
— Это на фоне парика, — успокоил ее Леня, — для жгучей брюнетки ты действительно бледновата. Ну, ничего, закончим это дело — и слетаешь на недельку к теплому морю… если, конечно, мы останемся живы!
— Вот спасибо, вот утешил!
— А пока намажься тональным кремом. Или, если хочешь, автозагаром…
— Нет уж, спасибо! — поморщилась Лола, — автозагар портит кожу! Лучше уж действительно кремом!
Через пять минут Лола действительно превратилась в смуглую, темпераментную особу, явно только что вернувшуюся с солнечного морского курорта. Соответствующие контактные линзы завершили превращение.
— Все-таки чего-то не хватает! — задумчиво проговорил Маркиз, оглядев ее со всех сторон.
Наконец, он приклеил над верхней губой своей подруги черный кружочек, имитирующий пикантную родинку.
— Все, теперь тебя точно никто не узнает! Все запомнят просто жгучую брюнетку с симпатичной родинкой на губе!
— А вдруг меня сразу отправят в тренажерный зал? — забеспокоилась Лола. — Ведь весь этот грим тут же поплывет!
— Ну, ты уж как-нибудь отговорись! Скажи, что у тебя критические дни, или настроение неподходящее, или времени сегодня нет… силой тебя никто не заставит тренироваться!
Лола что-то недовольно пробормотала, а Маркиз продолжил:
— Теперь — насчет одежды. Нужно что-нибудь в духе твоего грима, такое же ослепительно яркое…
Он залез в шкаф и вытащил оттуда черно-красную блестящую куртку от Дольче и Габбано, расшитую стразами и блестками.
— Вот это самое то! — довольным голосом проговорил он. — Ты будешь выглядеть просто как новогодняя елка! А у елки нет никаких особых примет!
— Всю жизнь мечтала! — поморщилась Лола, —но сейчас-то, я надеюсь, ты выйдешь, или я должна при тебе переодеваться? По-моему, на стриптиз мы с тобой не договаривались…
Через полчаса из квартиры вышла умопомрачительная брюнетка, наверняка с примесью негритянской крови, облаченная в обтягивающие шелковые брючки и сверкающую всеми цветами радуги куртку. Довершала ансамбль сумка из кожи кенгуру, украшенная узором из перьев райских птиц и из засушенных тропических бабочек. Консьержка Виллина Никитична, ветеран вневедомственной охраны, при виде этого ослепительного зрелища испуганно перекрестилась, хотя всю жизнь считала себя стопроцентной атеисткой, а бездомный серый кот совершенно бандитского вида, столкнувшийся с брюнеткой возле парадной, истошно замяукал и стремглав умчался в подвал.
На углу Лолу поджидал старый приятель Маркиза по кличке Ухо. Ухо был редкий специалист по части транспортных средств, он мог угнать за считанные минуты любую машину, от инвалидной коляски до бронированного «Мерседеса», и Леня обращался к нему, когда для очередной операции требовалась какая-нибудь особенная тачка. Вот и сегодня Ухо по просьбе приятеля пригнал ярко-красный двухместный «бьюик».
— Да, — задумчиво проговорил он, окинув Лолу оценивающим взглядом. — В самый раз к твоему прикиду машинка! А ведь без примерки брал!
— А ничего не будет? — опасливо покосилась Лола на красную машину. — Ты ее откуда угнал? Уж больно яркая, заметная! Хозяин небось уже хватился, объявил ее в розыск…
— А, глупости! — Ухо махнул рукой. — Хозяин с такого перепоя, что раньше завтрашнего дня не вспомнит, как его зовут, не говоря уже о машине! А ты правила-то не нарушай, и волшебную бумажку всегда держи наготове…
— Какую бумажку? — Лола захлопала накладными ресницами.
— Какую-какую, обыкновенную! Будто не знаешь! Сто баксов! С такой бумажкой тебе любой гаишник только честь отдаст, будь ты хоть на ворованной тачке, хоть в дрезину пьяная! Некоторые сейчас нарочно выпендриваются, понты кидают…
— Это как?
