— «Гидропроммостпроект»?
— Точно, в центре где-то. Только она говорила, что там все плохо и денег в последнее время не платят.
«А на что же она тогда в Париж поехала?» — хотел было спросить следователь, но пока промолчал.
— Продолжайте, Виктор Петрович.
— Да что продолжать? — вздохнул тот. — Стали встречаться, а к осени решили пожениться.
— А ваша жена?
— Она ничего не знала до последнего момента, я ее поставил перед фактом, — неохотно ответил Вересов.
«Хорош гусь!» — невольно подумал следователь.
Он представил, как приходит к своей жене и сообщает ей, что решил развестись и жениться на своей любовнице, и чтобы жена выметалась из квартиры, потому что отказываться от привычного образа жизни он не хочет, а только хочет поменять жену. От этих мыслей следователь поежился. Спокойно могла бы Ксения придушить на месте!
— И где вы встречались все это время?
— У нее, у Людмилы. У нее была однокомнатная квартира у метро «Удельная».
— Ярославский проспект, дом пять?
— Да, это там.
— Что она вам рассказывала о себе?
— Она говорила, что сама из Витебска, родилась там и закончила школу, у нее там родня. А потом она приехала сюда, закончила здесь институт, вышла замуж, но быстро развелась и осталась тут, квартиру как-то выменяла. Я не понимаю, — опять раздраженно заговорил Виктор Петрович, — какое отношения все это имеет к…?
— Сейчас поймете. Дело в том, Виктор Петрович, что Людмила Шитова не работала в «Гидропроммостпроекте».
— Она уволилась оттуда два месяца назад по моему настоянию!
— Она не могла оттуда уволиться, потому что никогда там не работала. — Вересов сделал было протестующий жест, но следователь продолжал твердо:
— Далее, в однокомнатной квартире на Ярославском проспекте, дом пять, Людмила Шитова никогда не была прописана.
— Ну и что? Сейчас это не важно.
— Может быть. Но слушайте дальше. Квартира эта приватизирована и оформлена на одну старушку, которая живет за городом и понятия не имеет, кто в ее квартире время от времени проживает.
— Меня это не интересует!
— Напрасно вы не даете мне договорить. Так вот, соседи по дому заметили молодую интересную женщину, кстати, вас они тоже помнят, и дают совершенно четкий ответ, что поселилась Шитова в этой квартире в мае месяце этого года, то есть незадолго до вашего с ней знакомства. А вам она говорила, что живет в ней несколько лет после развода с мужем, так?
— Я не понимаю, — растерянно сказал Вересов, — зачем же?.. И я вам не верю, — сказал он более твердо.
— Зря, Виктор Петрович, не верите, мы все-таки люди компетентные, такие вещи можем точно установить. И последнее, Людмила Алексеевна Шитова, 1968 года рождения, действительно родилась в городе Витебске, закончила там школу, но никуда оттуда не выезжала, вышла замуж и жила там все время.
— Это путаница, совпадение! Документы могли напутать!
— И самое главное, Людмила Шитова никак не могла в это время побывать ни в Париже, ни в Санкт-Петербурге, потому что 12 мая 1995 года она трагически погибла в автомобильной катастрофе, о чем и сообщают нам коллеги из Витебского ГУВД. Вот, почитайте.
Вересов взял дрожащими руками лист бумаги. Буквы прыгали перед глазами.
«В ответ на ваш запрос от 10.10.97, сообщаем, что…» — Он откинулся на стуле.
— Что же это такое? Кто она?
— Пока не знаю, Виктор Петрович, никакого определенного ответа вам дать не могу.
Вера с удовлетворением оглядела кабинет. Вот теперь вполне прилично, только на люстре пыль. Она встала на стул и начала протирать люстру мягкой тряпочкой. Мак зашел в комнату и, увидев хозяйку в необычном положении, вопросительно гавкнул.
— Сейчас, Макушка, сейчас, мой дорогой, вот тут закончу и покормлю тебя, а потом пойдем прогуляемся, погода хорошая.
Тут она заметила, что в дверях кабинета стоит муж и смотрит на нее.
— Ой, Витя, ты уже дома, а Мак даже не гавкнул, сторож называется.
Муж по-прежнему молча смотрел на нее с каким-то странным выражением. Вера соскочила с табуретки.
— Есть будешь? Ты сегодня пораньше, но обед готов.
— Обед всегда готов, — медленно проговорил он, странно растягивая слова, — что бы ни случилось, всегда должен быть обед и чистая квартира. Тебе не страшны любые катаклизмы, ты как непотопляемый крейсер. Главное — это порядок в доме, — передразнил он ее интонацию. — Ты — программируемый робот, идеальная домашняя хозяйка. Пожар, наводнение, атомная война — ты все равно будешь мыть и чистить, убирать и готовить.
— Опять… — с тоской произнесла Вера.
А она-то надеялась, что раз она сумела взять себя в руки, то и он попробует как-то наладить их совместное существование. Прошлого не вернуть, это верно, но ради детей и семьи они могли бы сохранить видимость добрых отношений. Но Вера опять ошиблась. За что он ее так ненавидит? Что она ему сделала?
— Что значит — «опять»? — Муж уже кричат. — Ты думаешь, все будет, как раньше? Раз ее нет, то я все забуду? Таких женщин не забывают! Она, она необыкновенная! С ней как ни с кем и никогда!
В волнении Виктор Петрович не понимай, что, произнося все это вслух, он пытается убедить самого себя. После разговора со следователем он находился в шоке. Он не поверил в то, что тот ему сообщил, но факты… И потом, в голову лезли непрошенные мелкие несоответствия, которые он неосознанно замечал во время его знакомства с Людмилой. Тогда он не обращал на них внимание, но все это откладывалось в дальнем участке мозга, а теперь вылезло наружу. Действительно, она никогда не рассказывала о своих родных, о детстве, он даже не знал, живы ли ее родители, есть ли братья и сестры. И о своей семейной жизни она не рассказывала, и о работе тоже. О чем же они говорили? Говорил, в основном, он, а она больше слушала. Да и времени для разговоров у них было немного, у него все же была семья. Им некогда было тратить время на разговоры. Одно он понимал твердо: эта женщина послана ему свыше, лучше, чем с ней, ему не будет никогда. Он торопился на ней жениться, потому что боялся ее потерять, и вот все-таки потерял.
Виктор Петрович перевел глаза на стоящую напротив него жену. Она была мертвенно-бледна и смотрела на него сузившимися глазами.
— Извини, дорогой, что все так вышло. Если бы все было, как задумано, меня бы сейчас не было, и ты жил бы со своей необыкновенной любовницей долго и счастливо в этой квартире. Всем было бы хорошо и удобно. Но я непредсказуемая женщина. Это случайность, что я решила не брать машину. Иначе взорвалась бы я. Я точно знаю, что пытались убить меня.
— Откуда ты знаешь? — машинально спросил он.
— Тебе это не интересно! — отмахнулась Вера. — Тебе про меня знать ничего не хочется, ты оплакиваешь свою любовь и жаждешь отомстить за ее смерть. А поскольку никого на примете у тебя нет, ты решил мстить мне. Хотя, видит Бог, в ее смерти виновата не я, а ее собственная жадность. Ей все надо было сразу и целиком — не только тебя, но и квартиру, машину, дачу. Ей бы немножко терпения. Немножко подождать, я бы погибла, и все были бы довольны. Так что прости меня, дорогой, что умерла не я, а твоя
