– Но вы прекрасно видите, миссис, что тут, кроме меня, никого нет. Точнее, тут теперь еще и вы.
– И все же я слышала голоса! Почему вы меня обманываете?
Она удивилась, а потом слегка испугалась, заметив, что он неожиданно зло нахмурил брови. Элиза умолкла.
В это время лежавшая на полу овца заблеяла от боли и сильно дернулась. Граф посмотрел на это несчастное животное.
– Должно быть, вы слышали, как блеяла овца, – сказал он наконец. – Я говорил сам с собой, а она плакала.
– Плакала? – изумилась Элиза. – А что… что с ней случилось?
– У нее вот-вот появится ягненок. Элиза подошла ближе.
– То, что я слышала, было не похоже на овцу. – Сказала она, по-прежнему убежденная, что граф был в сарае не один.
Он пожал плечами.
– Ничем не могу помочь. Посмотрите вокруг, если хотите. Но уверяю вас, что вы никого не найдете. Было бы гораздо лучше, впрочем, если бы вы собрали яйца. У меня сегодня совсем нет времени, прямо ни секунды свободной. Корзина лежит там, у двери.
– А как это делать? – спросила Элиза.
– Берешь их и кладешь в корзиночку. Осторожно, по одному, – ответил он, будто объясняя деревенскому идиоту.
– Но сверху может сидеть курица. Что тогда?
– Надо подсунуть под нее руку. Неужели вы ничего этого не знаете?
– Откуда мне знать? Я никогда до сих пор не собирала яйца, – сказала она, но он уже не обращал на нее внимания.
– Ну давай, давай потихоньку, – бормотал он, наклонившись к овце. – Давай, девочка, скоро тебе станет легче.
Элиза отступила в сторону и обошла все кругом, заглядывая в каждое стойло и за инвентарь, прислоненный к стене. Объяснение графа про голоса Элизу никак не устраивало. Но действительно, в сарае никого не было.
Она подняла голову и посмотрела на сеновал. Туда вела приставная лестница. Но Элиза не решилась по ней залезть в присутствии графа! С таким же успехом она могла назвать его лжецом.
Взяв корзину она вошла в вольер и тщательно закрыла за собой дверь. Элиза знала, как будет ругаться Даррин, если хоть одна курица убежит.
Несколько яиц лежало сверху. Она подняла их и положила в корзину, сморщив при этом нос. Она не знала никогда, как пахнут цыплята.
Шагая аккуратно, чтобы не наступить на квохчущих птиц, она подошла к гнезду, на котором сидела курица. Тут Элиза немного засомневалась. Ей не нравилось, как эта кура наблюдала за каждым ее движением своими маленькими бусинками глаз. И желтый острый клюв Элизе тоже не нравился, А курица была явно против того, чтобы у нее забрали хоть одно яйцо. Элиза подумала, не лучше ли будет ее сначала уговорить.
– Ну давай, девочка, – сказала она, бессознательно подражая графу. – Я не сделаю тебе больно.
Она засунула руку под курицу и схватила яйцо. Курица громко закудахтала и клюнула ее.
– Ой! – вскрикнула Элиза и от испуга выронила яйцо, которое упало на деревянную решетку и разбилось.
Элиза попятилась, уверенная, что курица сейчас налетит на нее и заклюет за это. Но птица покудахтала еще и уселась поудобнее на гнезде. Ну и дура, подумала про нее Элиза и решила оставить ее в покое.
«Нельзя показывать им, что я ничего не понимаю, – догадалась Элиза. – Курицы, наверное, как и животные, – они видят сразу, что их боятся. Надо действовать смелее».
И Элиза храбро направилась к следующему гнезду. Она вздохнула и быстро засунула руку под смирную с виду курицу. Элиза нащупала, по крайней мере, три яйца.
Но прежде чем она взяла хоть одно, курица атаковала се руку. На этот раз желтый клюв поранил ее до крови.
– О-о-ой! – закричала Элиза и так резко отшатнулась, что выронила корзину.
Яйца, которые там еще оставались, разбились вдребезги. Хотя Элиза успела спасти одно.
Она подобрала корзину, стараясь не смотреть на графа. Конечно, это он виноват в том, что курица поранила ей руку. Ведь она же говорила ему, что не знает ничего о курицах! Да и какая воспитанная леди может о них что-то знать? И, пожалуй, уже хватит с нее всего этого!
Она вышла из вольера и положила корзину на место. Взяв одно яйцо, она отнесла его графу.
Тот все еще стоял на коленях рядом с овцой. Элиза смотрела на него, а он совершенно не обращал на нее внимания. И это к лучшему, подумала Элиза. Если бы она заметила улыбку на его губах, то сразу бы поняла, что он видел, как Элиза боролась с птицами и сколько яиц побила.
– Что ж, завтра утром его себе пожарите, – сказал он. – Надеюсь, для меня куры отложат побольше.
– Извините, но я же предупреждала вас… И вы не имеете права заставлять меня это делать! Я…
Он махнул рукой.
– Конечно. – И добавил: – Лучше идите домой. Вряд ли вам понравится то, что сейчас случится.
– Ягненок? – прошептала Элиза и уставилась на овцу.
– Да. Но ей надо помочь. Так что не обещаю красивого зрелища. Будет много крови.
– О, нет! – воскликнула Элиза, отступая сразу к двери.
– Там молоко в ведре. Захватите его и отнесите на кухню.
Элиза сделала так, как он ее просил. По крайней мере, корова не возражала, чтобы забрали молоко, и Элиза была ей за это очень благодарна.
Уже опустились ранние зимние сумерки, когда граф Даррин вернулся домой. Он нес в руках какой-то сверток и, не раздеваясь, прошел сразу на кухню. Элиза вскочила, а он положил сверток на пол и бережно развернул.
Малюсенькая голова ягненка появилась из мешка, и Элиза вскрикнула. Граф хмыкнул и посмотрел на Элизу, но она этого не заметила.
