кулаком. Что-то хрустнуло, раздался мужской крик, человек вытащил из машины маленькую коробочку, бросил на асфальт и раздавил каблуком. Тип, которого он перед этим огрел по шее, уже очухался и садился в машину. Автомобиль тронулся рывком, мой спаситель бросился было за ним, но метров через двадцать из машины выбросили что-то длинное, завернутое в черный полиэтилен, по размеру это подходило под рост шестилетнего ребенка. Сверток мягко шлепнулся на асфальт. Ужас сковал меня всю, я застыла на месте. Платок упал, и я узнала в моем спасителе Кирилла.
— Не смотри туда, не смотри! — крикнул он и одним прыжком оказался у свертка.
В голове у меня промелькнула мысль, что если там мой ребенок, то я проживу после этого только три минуты — ровно столько, чтобы добежать до проспекта и броситься под первый попавшийся грузовик.
Кирилл что-то делал со свертком.
— Таня, иди сюда, не бойся!
Я подошла на негнущихся ногах. В свертке была большая тряпочная театральная кукла ростом с шестилетнего ребенка. Кукла была одета в Аськину голубую пижамку с зайчиком на кармашке.
Мне показалось, что я издала звериный рык, но на самом деле это был еле слышный стон. Кирилл подхватил меня на руки и бегом понес к парадной. Самое интересное, что в переулке не было ни души, хотя было всего десять часов вечера.
Дома было тихо и темно. Я своими ногами прошла в комнату и опустилась на диван. Кирилл помог мне снять куртку, разделся сам и показал на полураздавленную коробочку.
— Это был магнитофон. А пижамка новая, вот, смотри, даже ярлык не оторвали.
Да, действительно, фирма ДЛТ, пижама детская, размер 32.
— Опять спектакль, — вздохнула я, — еще один раз, и мне конец.
— Где твой ребенок?
— Тебе зачем? В надежном месте.
— Тогда что ты волнуешься?
Я промолчала, мужчины — толстокожие создания, меня могла бы понять только женщина-мать.
— Таня, тебя шантажируют?
— Ну да.
— Насколько я мог заметить, это были не черные.
— Какие черные? Ах, эти… — Я уже и забыла, как неизвестный спас меня от арабов. Тут я вспомнила, как Кирилл показался мне настоящим ниндзя в своей шапочке, и спросила:
— Послушай, а это не ты?
— Что — я?
— Прикончил арабов.
Поскольку он недоуменно молчал, я рассказала ему всю историю с арабами, как меня похитили, только сначала пришлось рассказать и про бандитов, и про Шамана на шоссе, и про Братца Кролика.
«Ой-ой-ой, — думал Кирилл, — бедная больная головка! Все у нее смешалось — кролики, зайчики, бандиты, арабы. Откуда тут взялись арабские террористы? Бедная девочка! Какой-то подлец шантажирует и запугивает ее, а после лекарства, теперь уж ясно, что Валентина накачали ее каким-то наркотиком, может быть, он длительного действия, голова у нее плохо работает, она ничего не соображает. Неужели, так будет всегда? Но не надо с ней спорить, а то она еще больше разволнуется, девочке сегодня и так досталось».
— Нет, это не я, — с сожалением ответил Кирилл, — я так не смогу. Сейчас такие асы, это надо все время тренироваться. А у меня всей подготовки, что в десантных войсках служил. Да самбо занимался. Со шпаной на улице могу справиться, да с этими козлами, — он кивнул на магнитофон, — а если кто серьезный, — нет, это не я.
— Все равно здорово! — искренне сказала я.
— Тебе надо что-нибудь съесть и выпить чаю, это снимает стресс.
Он легко, пружинисто поднялся, я увидела, как под тонким свитером ходят мускулы, Интересно, а как он выглядит.., тьфу, я же все это видела, но ни черта не помню. Мы выпили чай молча.
— Таня, ты больше ничего не хочешь мне рассказать? Кто эти люди? Кто тебе звонит? Тот же тип с фотографией?
— Откуда ты знаешь про фотографию?
— Ну да, я залез в твою сумочку и видел фотографию. Ты должна была сама мне ее показать!
— Он пугает меня фотографией, но я ничего не помню! Я знаю, что я там была, но ничего не помню. И зачем мне было его убивать? — Слезы хлынули у меня из глаз.
Кирилл обнял меня и прижал к себе.
— Успокойся, ты не могла его убить.
— Почему?
— Потому что, насколько я помню, он убит из огнестрельного оружия. Даже если ты выстрелила и со страху попала, то куда оно потом делось? Кто-то его забрал, значит, кто-то там был с тобой?
— Не помню.
— Но фотографию-то ты помнишь? Тот человек, Вадим, привязан к стулу, и на теле следы пыток. Вряд ли такая женщина, как ты, даже не очень хрупкая на вид, смогла бы справиться с сильным молодым мужчиной.
Я кивнула в сомнении, вспомнив рассказы Братца Кролика про то, что я в разборке расшвыряла пятерых бойцов.
— Но пытать его мне было незачем. Я приехала к нему за сумкой. Это я так думаю, а человек с противным голосом звонит, угрожает Аське и требует брошку. Естественно, я бы отдала ее, но у меня ее нет. Ты хоть веришь, что я ее потеряла?
— Верю, — кивнул он.
Еще бы ему не верить, когда брошка лежала у него дома в глубине дивана. Но говорить ей про это никак нельзя, она захочет отдать брошку. Она не понимает, что слишком все запутано, что ее замешали в какую-то грязную историю, тут еще Валентина, а для милиции Татьяна главный свидетель, хотя и мало что помнит. Но ведь она может вспомнить! Тот тип не оставит ее в живых все равно, слишком много он ей рассказал, слишком он любит театральные эффекты, слишком многих людей привлек для своих спектаклей. На что он надеется? На то, что Татьяна ничего не помнит, что боится милиции из-за убийства Вадима? Или он ненормальный, или действительно, то, что в брошке, стоит огромных денег.
Со мной творилось что-то странное. При мысли о том, что я останусь одна на всю ночь в пустой квартире, меня била дрожь. Мы сидели на диване обнявшись, Кирилл гладил меня по волосам, надо было как-то определяться.
— Не уходи, Кирилл!
Он ласково поцеловал меня.
— Не уходи, пожалуйста, не уходи, — шептала я в каком-то забытьи, — ведь все равно мы уже…
Я почувствовала, как он напрягся под моими руками и сделал попытку отстраниться. Понимая, что сказала лишнее, я хотела его удержать, как вдруг раздался стук в дверь.
— Танечка, можно вас на минуточку? — На пороге стояла Ксантиппа Павловна в халате и бигудях.
— Ксения Павловна, так вы дома? — изумилась я.
Увидев, что я не одна, хотя наверняка старуха слышала, что со мной кто-то пришел, она поняла, что перегнула палку, и теперь ждала от меня хамской отповеди, но я так обрадовалась, что в квартире ночью кто-то будет, что посмотрела на нее с нежностью.
— Таня, вы не закрыли дверь на крюк и дополнительный замок, я думала, вы забыли.
— Не беспокойтесь, Ксения Павловна, я пойду провожать своего друга и закрою.
Старуха с любопытством посмотрела на Кирилла и нехотя удалилась. Кирилл собрался уходить, но как-то неуверенно. Я его не удерживала. Я и так проявила только что слабость, он не захотел, и слава Богу. Нет уж, раз я решила стать самостоятельной и независимой, то надо выпутываться самой, ни на кого не вешая свои проблемы.
