— Картину? — повторила Ирина, как эхо.
— Только не спрашивай какую! Ты прекрасно все понимаешь. Ту картину из тайника…
Ирина лихорадочно соображала. Когда они разминулись, картина оставалась у Кати, но если сейчас похититель требует её — значит, Катя успела её спрятать или… или она её потеряла, что вполне в Катькином духе. А может быть, этот человек блефует, и Кати у него нет?
— Дайте мне с ней поговорить, — потребовала Ирина.
— Привези мне картину — и можешь трепаться со своей подружкой до самой смерти!
Последняя фраза прозвучала зловеще. Ирина взяла себя в руки, справилась со своим голосом и твёрдо проговорила:
— Сначала вы дадите мне поговорить с Катей. Откуда я знаю — может быть, её уже нет в живых?
— Ничего я с ней не сделал! — раздражённо проговорил похититель. — Пока… ну ладно, только два слова!
В трубке послышался какой-то шорох, возня, и вдруг Катька, дорогая, бестолковая Катька торопливо, сбивчиво выкрикнула:
— Ирка, это не тот человек, это…
Снова послышалась возня, звук удара, и злой гнусавый голос протянул:
— Ну все! Больше никаких разговоров! Теперь слушай, что я скажу, и делай все точно, если хочешь ещё раз её увидеть! Ты возьмёшь картину и приедешь на Поклонную гору. Ровно через два часа, засеки время. Приедешь одна, если хочешь, чтобы все было как надо. Я буду ждать тебя в вишнёвой «восьмёрке» на повороте, который ведёт к железнодорожному переезду. Если все будет чисто — получишь свою подругу в целости и сохранности, а если нет — не обессудь… да, и не вздумай связываться с милицией, иначе у твоей подруги не будет никаких шансов остаться в живых!
— Как я узнаю… — растерянно начала Ирина, но в трубке уже раздавались короткие гудки отбоя.
— Через два часа, через два часа… — бормотала она, лихорадочно оглядываясь по сторонам.
Настенные часы показывали половину девятого.
Что делать? Как спасти Катьку?
Ирина металась по комнате, хватаясь то за одно, то за другое. Вдруг она ударилась локтем об открытую дверцу шкафа. Резкая боль отрезвила её, как холодный душ.
Первым делом нужно взять себя в руки. Если она будет бестолково суетиться, метаться, не находя себе места, Катька погибнет. Нужно успокоиться, собраться, трезво оценить ситуацию, придумать какой-то план… нет безвыходных положений, есть только бестолковые люди.
Легко сказать, но гораздо труднее сделать.
Ирина застыла, как зачарованная глядя на минутную стрелку часов. Она казалась неподвижной, но на самом деле неумолимо ползла, отмеряя оставленное им с Катей время.
Что-то неясное, какая-то важная мысль стучалась в сознание Ирины, как рыба в стекло аквариума. Что такое сказала ей Катя?
«Это не тот человек. Это…»
Больше она ничего не успела сказать, похититель заткнул ей рот. Но что значили её слова? Она его узнала, и это — не тот человек… не тот? Не тот, кого они ожидали увидеть? А кого они ожидали увидеть? Юрия Туфлина по кличке Часовщик. Но ведь им сказали, что он умер на зоне полгода назад. Они с Катькой не поверили в это, решили, что это какая-то ошибка, что на самом деле Часовщик жив и охотится за картиной. Значит, это не он. Как Катя могла это узнать? Ах да, ведь они видели фотографию Часовщика на пропуске!
Значит, это не тот человек… а почему это так важно, настолько важно, что Катя, рискуя жизнью, сказала об этом, как только ей удалось дотянуться до телефона?
«Это важно, — поняла Ирина, — потому, что, если похититель — не Часовщик, он не видел картину. Или все же видел?»
Во всяком случае, шанс есть.
Ирина снова заметалась по квартире, но на этот раз не бесцельно, а вполне осмысленно: она искала подходящую картину.
Квартира профессора Кряквина была увешана африканскими масками, статуэтками, резными изображениями богов и зверей. Были и фотографии в деревянных и металлических рамках, но все это не годилось для сегодняшней операции. Нужна была картина, написанная на холсте.
Ирина толкнула дверь, которую ей ни разу до сих пор не приходилось открывать, дверь в святая святых — в кабинет профессора. Даже Катя входила сюда с невольной робостью, не чаще раза в неделю — чтобы вытереть пыль и навести порядок.
В полутёмном кабинете, как и в остальных комнатах, почти все стены были увешаны африканскими редкостями. Кроме того, здесь было множество книг в тёмных старинных переплётах, фотографии каких-то бородатых стариков в тёмных сюртуках или в тропических шлемах…
Над письменным столом профессора висело изображение высокого негра в праздничном наряде из шкуры леопарда и ярких перьев экзотических птиц. К раме была прикреплена этикетка, сообщавшая, что это — верховный жрец одного из племён моей в ритуальном облачении. Ирина подошла поближе и разглядела, что перед ней — не фотография, не репродукция, а картина, выполненная маслом на холсте.
Конечно, негритянский жрец очень мало напоминал ту самую картину, которую они нашли в механизме башенных часов, но выбора не было.
Ирина варварским способом выдрала картину из рамы, свернула её в трубку. По крайней мере, издали это могло ввести похитителя в заблуждение. А когда он поймёт, что его обманули…
Об этом не хотелось даже думать.
Ирина сунула свёрнутый холст подмышку и направилась к двери.
И в это время снова зазвонил телефон.
Ирина застыла на месте, не зная, что делать.
Может быть, это снова звонит похититель, чтобы сообщить об изменении в своих планах?
Ирина сняла трубку и напряжённым, чужим голосом проговорила:
— С Катей все в порядке? Наша договорённость остаётся в силе? Я уже выезжаю…
— Куда ты выезжаешь? — услышала она раздражённый голос Жанны. — Что с Катериной? Куда вообще вы пропали?
И тут Ирина не выдержала. Она опустилась на оказавшийся поблизости стул и сбивчиво, взволнованно рассказала подруге обо всем, что произошло за последние несколько часов.
— Так, — проговорила Жанна, дослушав её до конца, — никуда не уходи. Жди меня, я буду через двадцать минут.
— Но мне нужно успеть на Поклонную гору, иначе он расправится с Катькой…
— Время ещё есть, а на машине мы доберёмся за двадцать минут!
Однако, как обычно, в городе было полно пробок, и подруги ехали не двадцать минут, а почти час. Тем не менее они добрались до Поклонной горы за десять минут до назначенного времени.
— Я буду ждать тебя в машине ниже, за поворотом, — негромко напомнила Жанна, высаживая Ирину за двести метров до места встречи с похитителем, — ты помнишь все, о чем мы с тобой договорились?
— Помню, — ответила Ирина, выбираясь из машины со свёрнутым холстом под мышкой. Однако, несмотря на то, что Жанна излучала решимость и веру в победу, на душе у самой Ирины скребли кошки.
Она шагала вдоль шоссе, рядом с ровной изгородью из коротко подстриженного шиповника, и внимательно оглядывалась по сторонам. Машины проносились мимо неё сплошным потоком, справа спускался к озеру заросший травой и кустарником обрывистый склон. До поворота к железнодорожному переезду оставалось метров двадцать.
Впереди, возле самого поворота, стояла вишнёвая «восьмёрка» с включённой аварийной сигнализацией. Проезжающие мимо машины объезжали её, раздражённо сигналя. Ирина прибавила шагу и
