— Судя по тому, как он ее обнимает и как она на него смотрит, они были очень даже близко знакомы.
— Я вас уверяю, что-нибудь выяснить у него — то же самое, что допросить бабушкин фикус. Он не более разговорчив, чем среднестатистическое растение.
— Допустим. Но ведь можно что-то узнать от окружающих.
— Ой, Надежда Николаевна. Не видели вы эту окружающую. Такая зараза! И ничего она не знает. Недавно она в той квартире появилась… А соседку я спрашивала. Она говорит, что никого у него не было, женщины то есть.
— Значит, скрывал, — констатировала Надежда. — Разберемся сами.
— И каким это образом? — в сомнении протянула я.
— Смотрим на фотографию. Что мы видим? Во-первых, дама сердца твоего инвалида явно не соотечественница.
— Вы думаете?
— Что ты заладила вопросом на вопрос отвечать! — рассердилась Надежда. — Сама прикинь. Загар явно не у бабушки в деревне получен, средиземноморский загар-то.
Да и у него, кстати, тоже. Чтобы так загореть, надо очень даже приличное время на море провести. Дальше, зубы, смотри, какие белые, кожа гладкая. Есть и у нас красивые женщины, не спорю, но таких ухоженных редко встретишь, климат у нас не тот. Во-вторых, женщина на фото далеко не простая и не бедная, а это уже хорошо: про богатых людей легче найти информацию. Это бедных людей никто не знает, а богатые все на виду: дома, машины, яхты…
Кстати, о яхтах. Видишь название яхты на спасательном круге?
— «Esperanza», — прочитала я.
— Тогда все в порядке. Большая морская яхта «Эсперанца». Для знатока это все равно, что имя и фамилия владельца.
— И где же мы найдем такого знатока?
Пойдете в яхт-клуб? — съязвила я, намекая на Надеждин поход в общество кактусоводов.
Не понимаю, что на меня нашло. Совершенно незачем было подначивать Надежду Николаевну, человек хочет мне помочь, а я хамлю. Но при виде солнца и моря на фотографии и счастливых лиц Саши и его дамы во мне нарастало неприятное чувство — так не бывает с простыми людьми. И действительно, я вспомнила, как он сидит сейчас там, в углу дивана, и этот страшный огонь в его глазах… Ему есть о чем жалеть.
И я усовестилась.
Надежда Николаевна сделала вид, что не заметила сарказма в моем голосе, и продолжала:
— Искать никого не надо: мой старинный приятель Валя Голубев на этих посудинах просто помешан. Раньше журнал «Катера и яхты» был для него тем же, что Библия для верующего. А уж теперь-то столько разных журналов есть! Так что он сразу нам расскажет, кому эта «Эсперанца» принадлежит, к какому порту приписана, сколько развивает морских узлов в час и все такое прочее.
Сам не знает — мигом нужного человека найдет.
— Вот уж правда — не имей сто рублей, а имей сто друзей.
— Да, особенно учитывая низкий курс рубля и его явную неустойчивость.
Валентин Елистратович Голубев не обманул наших ожиданий. Он за три дня выяснил все, что мог, про яхту «Эсперанца» и даже собрал кое-какие вырезки — и газетные и журнальные.
— Валя нашел две яхты с названием «Эсперанца», то есть «Надежда», — рассказывала Надежда Николаевна. — Но одна из них, большая яхта английского судовладельца Макговерна, пишется иначе: «Esperansa».
А вот вторая, принадлежащая, точнее, принадлежавшая знаменитому испанскому миллиардеру Мигелю Руису Санчесу, пишется через 'z', то есть именно так, как на спасательном круге на фотографии. Вот смотри, Валька даже где-то карточку яхты добыл.
Белоснежная красавица была прекрасна.
Я почувствовала острую зависть к испанскому миллиардеру Санчесу. Пропорции яхты были гармоничны, как у арабского скакуна.
Правда, я никогда не видела арабских скакунов, но всегда приводят такое сравнение.
Мы положили рядом с голубевской вырезкой из журнала фотографию, которую я утащила из квартиры Александра, и принялись внимательно их изучать. Честно говоря, я-то просто пялилась на яхту и красотку в матросском костюме, но Надежда Николаевна после пятнадцатиминутного изучения выдала заключение:
— Во-первых, надпись «Esperanza» на борту судна сделана таким же шрифтом, как и на спасательном круге с твоей, Мария, фотографии. Во-вторых, вот эта штука, которая торчит сзади, прямо за обнимающейся парочкой, называется надстройкой, мне Валентин объяснил. Так вот, надстройка на обеих фотографиях одинаковая. На основании этих двух фактов я делаю вывод, хотя, может быть, слишком поспешный, что фотография сделана в свое время на этой самой яхте.
— Час от часу не легче! Только испанского миллиардера нам и не хватало! Какое отношение ко мне имеет испанский богач?
— Он к тебе, да и ни к кому уже, больше не имеет никакого отношения. Потому что Мигель Руис Санчес тихо скончался в своем поместье в Валенсии. Как ты думаешь, когда?
— Пять лет назад, — обреченно произнесла я.
— Умница! — расцвела Надежда. — И Валька молодец, даже про смерть миллиардера где-то раскопал. Складывается впечатление, что пять лет назад произошли все события, а дальше мир просто впал в спячку. Значит, — Надежда начала загибать пальцы, — неизвестная женщина выпала или выброшена из окна на Офицерском; Людмила Лучкова убита своим возлюбленным; что произошло с Ларисой Гусаровой — можно только гадать. И теперь еще испанский миллиардер…
— Миллиардера вы притянули за уши! — не выдержала я.
— Да? А фотография? А яхта?
— Что яхта? Ну доказали вы, что загадочная женщина и не менее загадочный инвалид, у которого я убираю, несколько лет назад сфотографировались вместе на яхте. Александр тогда выглядел прилично, не скрою, да и дама хороша. Но легче мне от этого не стало…
— Не скажи. Миллиардеры — это такие люди, у которых вся жизнь проходит на виду. Пресса им не дает шагу ступить без интервью или хотя бы без фотоснимка… Это простые люди никому не нужны, а про миллиардеров всем интересно.
— Мне неинтересно, — угрюмо пробормотала я.
— А мне интересно, — весело ответила Надежда. — Значит, опять иду в библиотеку и смотрю там газеты и журналы. Вдруг да попадется где-нибудь в окружении миллиардера наша загадочная незнакомка?
Вечером позвонил мой бывший муженек — легок на помине. Голос его был непривычно тих, и он даже поинтересовался моим самочувствием. Я ответила, что чувствую себя прекрасно, его, так сказать, молитвами, тогда он робко поинтересовался, как дела, имея в виду мои дела с милицией.
Я сообразила, что раз он звонит и спрашивает, в милицию его не вызывали, может, он на самом деле никак не связан с тем рыжим мужиком, Ненько Валерием Ивановичем, как его назвал следователь в последний мой приход. Они установили личность убитого, им оказался бывший уголовник.
Поэтому в милиции посчитали, что рыжий Ненько влез ко мне ради обычной кражи, поссорился с напарником, тот его и убил.
Видно, напарника они стали искать по уголовным связям Ненько, а мне следователь сделал выговор насчет хилых замков. Так что еще и обругали на прощание. Но мужу я не стала ничего рассказывать, а просто сказала, что идет следствие.
Тогда он попросил разрешения навестить сына и даже — можете себе представить?! — извинился за прошлый скандал. Как я уже говорила, розовые мысли в моей голове держались только один день. Поэтому я нисколько не поверила словам моего бывшего.
