Воспользовавшись предоставленной передышкой, она подобрала юбки и метнулась в темноту. Рурк прав в одном – она слишком много выпила. Голова кружится, и перед глазами все плывет.
Проходя по саду, она заметила парочку, тихо крадущуюся в том же направлении. По платью в черно-белую полоску она сразу узнала Франсис Стюарт. Противная маленькая ханжа! Разыгрывает из себя невинность, а сама раздвигает ноги перед королем! Но тут до нее донесся голос мужчины, говорившего с акцентом, который выдавал в нем шотландца. Так ведь это кузен короля герцог Ричмонд! Его покои рядом с комнатами Хелфорда! Значит, Франсис Стюарт рискнула своей репутацией, чтобы стать герцогиней!
Она с тяжелым вздохом покачала головой. Жизнь так несправедлива к женщинам! Им приходится идти на все, чтобы заставить мужчину жениться, ну а потом расплачиваться всю жизнь.
Саммер пробралась в комнату и закрыла за собой дверь. Поспешно раздевшись, она бросилась на кровать. Что же теперь делать? Пожалуй, надо кончать с рискованными играми. Какой смысл флиртовать с поклонниками, если единственный, кто затронул сердце, не смотрит на нее? Пусть она смогла убедить остальных в своей решимости стать графиней Бристол, но себя не уговоришь. Она любит Рурка Хелфорда, любит до безумия. И на следующей неделе он отправляется на войну. Завтра же Саммер пойдет к нему. Она забудет гордость, смирит свой нрав и попросит, чтобы он снова женился на ней. Признается, что не в силах жить без него. Пора повзрослеть. Она сделает это прежде, чем еще один день ее жизни пройдет зря.
Положив голову на подушку, она устало прикрыла глаза. Волны дурноты накатывали на нее, и Саммер прокляла себя за то, что весь вечер пила шампанское, как воду.
Глава 44
Саммер проспала тяжелым беспробудным сном почти полдня и наконец со стоном оторвалась от подушки. Ощущение было такое, словно кто-то с размаху раскроил ей голову надвое топором. Она медленно села, придерживая половинки разламывающегося черепа. Такого ей еще не доводилось испытывать даже во время беременности! Брови и те болели, когда она пыталась поморщиться, во рту стояли вкус и запах выгребной ямы, а язык распух и не поворачивался.
Припомнив все, что произошло вчера ночью, она в отчаянии застонала. Как теперь взглянуть в глаза Рурку? Какими выражениями она сыпала! И при этом вела себя хуже любой потаскухи!
Саммер поклялась больше не брать в рот ни капли спиртного, не ругаться и вообще быть тише воды ниже травы.
Она долго сидела, съежившись жалким комочком, прежде чем решилась умыться и прополоскать рот. Прошло еще не меньше часа, пока она набралась мужества одеться. Взглянув на привезенные наряды, Саммер брезгливо скривилась. Что это на нее нашло! Почему ей изменили обычный вкус и выдержка?
В конце концов она выбрала самое скромное платье из кремового «мокрого» шелка с модестом цвета вишни и такими же лентами, продетыми в широченные рукава. Оставалось немного подкрасить щеки и губы, чтобы скрыть бледность лица и черные круги под глазами. Теперь еще немного поесть, и она окончательно оживет!
Саммер побрела во дворец и удивилась, заметив, что обычно оживленные коридоры совершенно пусты. Должно быть, после вчерашней попойки остальные еще не соизволили подняться. Да, но в таком случае где же лакеи?!
Она наткнулась на дворцового стражника и обрадованно осведомилась, где все придворные.
– Ее величество с фрейлинами наверху, любуются пожаром, мадам.
– Пожаром? – пробормотала себе под нос Саммер. – Поразительно, какие странные развлечения находят себе эти люди!
Она неохотно поднялась по лестнице и увидела группу женщин, столпившихся возле окон. Они так трещали и суетились, что Саммер заткнула уши и зажмурилась. Леди Элизабет Гамильтон схватила ее за руку и немного потеснилась, чтобы освободить место. Саммер пристально вгляделась в линию горизонта. Далеко, где-то около Сити, небо заволокло зловещим серым дымом. Только теперь Саммер расслышала, о чем говорят окружающие:
– Вообразите, прошлой ночью мы танцевали и понятия не имели, что происходит!
– Я слышала, что всему виной пекарь в Паддинг-лейн!
– Не верю! Говорят, это месть голландцев! В складах на Темзе сложены все наши боеприпасы.
Королева Екатерина молча ломала руки. Едва в комнате появилась Барбара Каслмейн, ее величество, забыв о гордости и достоинстве, бросилась к фаворитке:
– Графиня, мне передали, что Карл и Джеймс отправились в город бороться с огнем. Вы ничего не слышали о них?
– Только слухи, ваше величество, – ответила Барбара и, случайно взглянув на Саммер, заметила, что от ее лица отлила кровь, а руки трясутся, как листья под ветром. Графиня поскорее отвела ее в сторону и, боясь, что Саммер сейчас упадет в обморок, постаралась побольнее ее уязвить:
– Черт возьми, от этих Хелфордов ничего, кроме беспокойства! Ваш проклятый муженек стащил короля с постели в три часа ночи!
Саммер в ужасе уставилась на нее.
– Барбара… мое дитя… мы живем на Фрайди-стрит!
– О Боже! – охнула Барбара, схватившись за сердце. – Послушайте, стоит ли волноваться заранее? Возможно, пожар уже потушили. Недаром туда побежали самые сильные мужчины.
– Что сказал Рурк? – взмолилась Саммер.
Барбара ни под каким видом не собиралась передавать ей те ужасы, которые описывал Хелфорд, но и лгать тоже не хотела.
– Рурк разбудил короля, а сам отправился в Вулвич и Дептфорд, на верфи, скликать всех рабочих, матросов и милиционеров. Куда вы, Саммер? – встревоженно вскричала Барбара.
Но та, подобрав юбки, уже метнулась к двери. И головная боль, и голод были мгновенно вытеснены безумным страхом, душившим ее. Она сбежала к воде, решив доплыть до города на барке, но сейчас на Темзе не было видно ни одного суденышка. Пришлось идти пешком. Четыре мили – не такое большое расстояние; она прошла бы и сорок.
В воздухе стоял едкий запах дыма, и Саммер молила Бога лишь об одном – чтобы пожар был потушен, прежде чем она доберется до города. Но немного погодя до нее донесся рев пламени. Ветер все усиливался. Дышать с каждой минутой становилось труднее, а жара стояла такая, что пот градом катился по лицу и шее. Саммер посчитала, что всему виной быстрая ходьба. Она и понятия не имела, что этот черный дым – жестокий убийца.
Вскоре она увидела, что Темза запружена лодками и барками, осевшими под тяжестью пожитков. Люди сновали туда и обратно, стараясь унести из домов как можно больше вещей. Мостовые и тротуары были забиты навьюченными пешеходами, каретами, телегами и фургонами, набитыми доверху всяким хламом. Если все бегут от огня, кто же остался бороться с оранжевым чудовищем? Каждый старался спасти собственную шкуру, и никому не было дела до остальных.
Саммер все больше впадала в отчаяние, но упрямо пробивалась вперед.
Камни обжигали ноги сквозь подошвы атласных туфелек, в воздухе летала черная сажа. Взглянув на руки и юбку, Саммер заметила, что они почернели, но какое это имеет значение сейчас?
