У этого мужчины не было ни футболки, ни кепки. На нем были коричневые вельветовые джинсы и более темный свитер. Вера совершенно не к месту вспомнила, как Надежда Николаевна ругала ее за коричневую куртку и приводила даже всем известный анекдот — что некто придет в гости в коричневом, сядет в углу и испортит остальным весь праздник… Видела бы она этого типа в коричневом, усмехнулась про себя Вера, попробовала бы рассказывать свои анекдоты в его присутствии.
Мужчине его одежда явно шла. Рукава свитера были немного закатаны, видны загорелые мускулистые руки. Все эти наблюдения Вера сделала за очень короткое время, которое понадобилось пришедшему мужчине, чтобы войти в прихожую, а соседке Розалии Яковлевне — чтобы втиснуться за ним.
— Веруша! — заговорила она преувеличенно громко. — Этот человек пришел насчет собаки.
Он во дворах расспрашивал, ему и сказали, что ты Ромку взяла. А тут как раз я иду, его с собой пригласила, потому что ты-то ведь незнакомому человеку не откроешь…
— Что значит — насчет собаки? — не своим, сиплым голосом спросила Вера.
Ей захотелось придушить старую грымзу Розалию Яковлевну за то, что распустила язык и притащила этого типа к ней. Но в глубине души она понимала, что ничего не поможет, что этот наглый мужик с глазами цвета горького шоколада отнимет у нее Ромку.
Мужчина внимательно оглядел Веру, потом повернулся к соседке, пробормотал слова благодарности и выразительно, поглядел на дверь.
Розалия поглядела на него не менее выразительно и дала понять, что не собирается никуда уходить. Мужчина нахмурился, но в это время из кухни раздался не лай, а самый настоящий визг.
Так визжат только совсем маленькие щенки. Вера закрыла дверь кухни, и теперь Ромка безуспешно пытался выбраться. Он царапал лапами дверь и лаял не своим тонким голосом.
У мужчины дрогнуло лицо, он сделал шаг в сторону кухни, но тут дверь распахнулась, и Ромка вывалился в прихожую. Увидев мужчину, он хотел прыгнуть к нему, но лапа подвела, и пес завалился на пол. Он не стал тратить время на то, чтобы встать, а пополз к своему хозяину, к своему обожаемому существу, глядя на него снизу вверх, как на бога, и тоненько поскуливая от счастья.
Розалия Яковлевна ахнула и наконец сообразила, что ее присутствие тут лишнее. Она тихонько вышла, закрыв за собой дверь.
— Ромка! — мужчина поднял пса на руки и прижал к груди. — Ромка, дружище!
Ромка лизнул его в щеку, потом закрыл глаза и затих. Вера осознала вдруг, что стоит перед незнакомым мужчиной в старом бабушкином халате и шлепанцах, что на лице у нее нет никакой косметики, а волосы стянуты жуткой аптечной резинкой. Но стыд заглушил приступ бешенства. По какому праву этот тип собирается отобрать у нее собаку? Вера спасла Ромке жизнь, а где был этот сногсшибательный мужчина, когда его пса покалечил злобный бультерьер? И не он ли выбросил его во двор умирать?
— Отпустите собаку, — громко приказала Вера, — что вы себе позволяете? Врываетесь в чужой дом, ведете себя бесцеремонно. Мы вас не звали!
— Вы сами меня впустили, — возразил мужчина, — и потом, Ромка меня признал. Послушайте, давайте спокойно поговорим!
Вера хотела сказать, что им не о чем разговаривать, но ее остановили умоляющие глаза пса.
Ромка осторожно сполз на пол и поковылял в комнату, причем выбрал не бабушкину, а другую, где раньше ночевал Олег и где был относительный порядок. Вера опустилась в кресло, мужчина устроился на диване. Ромка заметался по комнате, ему хотелось одновременно сидеть возле двух своих обожаемых людей, но они сердито глядели из двух противоположных углов, так что пришлось собаке выбрать нечто среднее. Он сел на ковер ровно посредине между креслом и диваном.
— Меня зовут Андрей Рудин, — представился гость, и Вера мысленно вздохнула — снова преследуют ее образы героев романов девятнадцатого века! Впрочем, на своего тезку, тургеневского героя, этот Рудин был совершенно не похож.
— Что вы от меня хотите? — заговорила Вера. — Где вы были, когда ваша собака умирала на детской площадке? Отчего вы не защитили ее от бультерьера? И отчего вы выгнали Ромку из дому, больного и беззащитного?
— Я принимаю ваши упреки, — он склонил голову, — но дело в том, что меня не было в городе, даже в стране. Пришлось срочно уехать в командировку на месяц. Ромку я отдал своей жене, я был в полной уверенности, что с ним ничего не случится…
— Как же вы с такой скотиной живете? — не выдержала Вера. — Это же уму непостижимо выгнать из дома больную собаку.
— Я не живу, — Андрей наклонил голову и сжал зубы, так что по скулам заходили желваки, — это бывшая жена, но у нас хорошие отношения.
Были, — добавил он, взглянув на Ромку.
— Вы заберете его? — Вера почувствовала, как голос ее предательски дрогнул. — А как же я?
— Но послушайте, — он встал с места и подошел ближе, — я вам безумно благодарен! Ромка это самая моя родная душа. У меня достраивается дом за городом, участок большой, Ромке там будет хорошо, он быстро поправится. А вы…
— А я даже не могу вывести его на прогулку, это вы хотели сказать? — Вера резко вскочила с кресла, закашлялась и схватилась за левый бок.
— У вас больное сердце? — испугался Рудин. Может быть, вызвать «скорую»?
— Не надо никакой «скорой», — сердито ответила Вера, — у меня сломано два ребра, и я сплю сидя. Синяки скоро заживут, а по голове меня не били! И отчего это вы явились так легко одетый, вы что — прямо от жены из соседнего двора? Вы ей все простили?
— Я просто приехал на машине, — мягко ответил он и поглядел, как показалось Вере, жалостливо. Она мгновенно озверела, тем более сообразила, что это его огромный джип стоит под окном.
— Слушайте, вы! — закричала Вера. — Не вздумайте предлагать мне денег за Ромку! И не смейте так смотреть! Оставьте свою благотворительность при себе!
Ромка подошел к Вере и расстроенно гавкнул — дескать, что ты пристала к хорошему человеку? Вера мгновенно остыла. Что она может сделать?
— Наверное, действительно Ромке будет лучше за городом. Только не отдавайте его больше никому.
— Я пока не собираюсь уезжать, — сказал Рудин и пошел к двери.
Ромка трепетно поглядел на Веру, потом повернулся к двери. В душе его происходила борьба, два обожаемых человека разлучались, и пес встал перед проблемой нелегкого выбора. Ромка сделал шаг к двери, потом вернулся и лизнул Вере руку, после чего, уже не оглядываясь, на трех лапах поскакал вслед за хозяином.
Вера видела из окна, как они садились в джип — Ромка с разбегу прыгнул на свое привычное место впереди. Джип выехал на улицу.
Вера нашла в буфете непочатую бутылку коньяка, спиртное тоже привез парень от Виктора Андреевича вместе с документами. Она выпила сразу полстакана и решила, что не худо бы коньяк чем-то заесть. Тут же в буфете лежало несколько плиток шоколада. Вера открыла черный горький, но вспомнила глаза Рудина и, разломав плитку на мелкие кусочки, спустила все в туалет.
Прошла неделя. Вере скучно было сидеть дома одной без Ромки, она потихоньку выбиралась по делам. Ребра беспокоили меньше, даже спать она теперь могла лежа. Вера съездила в музей, чтобы закрыть больничный и получить кое-какие деньги. Ей не давало покоя бабушкино колечко в ломбарде, было бы жаль его потерять. Директриса Анна Ивановна встретила ее приветливо и даже выдала материальную помощь из своего личного фонда.
Вера выкупила вещи из ломбарда и теперь присела во дворе на скамеечку, потому что солнышко грело по-весеннему и не хотелось подниматься в пустую квартиру. Бабушкино колечко было чуть великовато, но зелененький камушек так приветливо подмигивал Вере, как будто хотел сказать, что все будет хорошо.
Во двор въехал черный джип, из него выскочил несуразный черный пес и, припадая на левую переднюю лапу, устремился к Вере. Хвост его мотался, как черный пиратский флаг на рее.
