Леня представил ее с другими, более темными волосами.., с другим макияжем.., в другом платье — коротком, ярко-красном.., и узнал ее! Это была та самая девица из бара, которая хотела его отравить, и отравила бы, если бы не вмешательство Ариадны Михайловны!
Как ее звали? Представилась она Кристиной, но Ариадна сказала, что у нее — целый список имен: Мэри-Джейн Сильвани, Зульфия Фаттах, Кармен Сальваторес, Ингрид Бьернсен…
— Узнал, зайчик? — с нехорошей улыбкой проговорила блондинка. — Ну что ж, тебе же хуже!
На многострадальную Ленину голову обрушился безжалостный удар, и свет в его глазах померк.
Маркиз застонал и пошевелился. Голова болела ужасно, но это уже было неплохо: во всяком случае, это доказывало, что он пока что жив. Как бы там ни было, ему никогда не приходилось слышать, чтобы у покойников болела голова. Впрочем, кто их знает, покойников., может быть, у них вообще все болит. По крайней мере, спросить у них об этом пока никто не сумел.
От этой жизнерадостной мысли Леня вздрогнул и открыл глаза.
Он лежал на голом каменном полу в пустой комнате с медленно вращающимися стенами.
Несколько секунд спустя Леня понял, что стены вращаются не сами по себе, что у него просто кружится голова. Тогда он волевым усилием смог если не совсем остановить это вращение, то хотя бы немного замедлить его. Лучше от этого не стало, но он хотя бы смог лучше разглядеть помещение, в котором находился.
Стены в нем были такими же голыми и каменными, как и пол. В них была единственная дверь, из-за которой доносились приглушенные голоса. Под потолком висела голая тусклая лампочка, едва разгонявшая мрак. Не верилось, что наверху, над этим мрачным подвалом, сверкают огни и прохаживается вокруг подиума роскошно разодетая публика. Впрочем, может быть, пока он был без сознания, его перевезли куда-то в другое место, и он находится сейчас вовсе не в подвале «Невского дефиле»…
Пол был сырым и холодным, напоминая о близости Невы.
Леня сел, привалившись к каменной стене, и проверил свое самочувствие.
Голова болела, хотя боль была уже не такой острой, но никаких заметных травм и переломов, кажется, не было. Головокружение тоже понемногу проходило.
Потрогав затылок, Леня почувствовал свежую кровоточащую ссадину. Он полез в карман, чтобы достать носовой платок и вытереть кровь.
Единственная дверь комнаты начала приоткрываться, из-за нее донесся мужской голос:
— Наверное, он уже пришел в себя! Сейчас потрясем его как следует и узнаем, что ему известно…
«Самое ужасное, — подумал Леня, прижавшись спиной к стене, — это то, что мне как раз ничего не известно.., поэтому они будут пытать меня, пока не запытают до смерти, но так ничего и не добьются…»
Он вытащил платок из кармана.., и удивленно уставился на него.
Вместо белоснежного батистового платка в его руке был сложенный в несколько раз кусок невзрачной сероватой ткани, отдаленно напоминающей застиранную марлю или москитную сетку. Леня встряхнул ткань и вспомнил, что это такое. Маскировочная ткань «Хам-1», которую вручил ему технический гений Кузьма Культпросветович!
Леня расправил ткань и накрылся ею с головой.
Дверь комнаты открылась, и, судя по голосам, вошли двое мужчин.
— Опаньки! — проговорил один из них. А где же наш гость? Куда он подевался?
— Как где? — недоуменно отозвался второй. Должен быть здесь.., куда ему деваться! Отсюда нет другого выхода!
— Однако ты видишь, что в комнате никого нет? — не унимался первый. — Значит, он как-то выбрался! А я говорил тебе, чтобы ты тщательно обследовал помещение, прежде чем оставить его здесь!
— Да обследовал я! — выкрикнул второй. И нечего на меня стрелку переводить! Ты сам видишь, что отсюда не выйти, кроме как мимо нас! А мимо нас он точно не проходил…
Леня решился чуть сдвинуть маскировочную ткань, чтобы одним глазком взглянуть на препирающихся возле двери субъектов.
Как он и думал, это были те самые двое типов, что преследовали его еще в аэропорту, те же, что появились в «Баре Юрского периода»…
— Ну что там у вас, мальчики? — послышался женский голос, и в дверях появилась девица.
Это была та самая незнакомка, которая увела Леню с дефиле, только теперь на ней не было светлого парика; она снова, как в баре, стала шатенкой. Как характеризовала ее Ариадна Михайловна? Международный агент и элитный киллер!
«Но как же я так опростоволосился? — подумал Леня, — Второй раз наступил на одни и те же грабли! Не узнал эту девицу! Неужели и правда я старею, теряю квалификацию? Или Лолка права и я глупею при виде смазливого женского лица?»
— Ну что тут у вас случилось? — недовольным голосом повторила девица.
— Он куда-то пропал! — ответил ей один из мужчин.
— Что значит. — пропал? — девица недоуменно огляделась и, не увидев Маркиза, длинно нецензурно выругалась.
— Да хоть на что-то вы годитесь? — проговорила она, выпустив пар. — Я сделала всю основную работу, привела его к вам, а вы его упустили!
— Да ничего мы его не упустили! Мы же были перед дверью, а другого выхода отсюда нет…
— Значит, есть! — отрезала девица.
Леня услышал совсем рядом тоненький неприятный писк. Скосив глаза, он увидел крупную, откормленную мышь, которая сидела в двух шагах от него и удивленно смотрела, вытаращив круглые глазки и встопорщив усы.
Судя по всему, ткань Кузьмы Культпросветовича нисколько ее не обманула.
«Не выдавай меня, мышка! — мысленно взмолился Леня. — Если я благополучно выберусь из этой передряги, я принесу тебе целый пакет замечательных хлебных крошек!»
Неизвестно, прочитала ли мышь Ленины мысли, но она повернулась на сто восемьдесят градусов и деловито побежала по своим мышиным делам.
— Ну и что мы теперь будем делать? — раздраженно проговорила девица. — Напрягите свои извилины и думайте, куда он мог подеваться! Если, конечно, вам есть что напрягать…
Один из мужчин достал фонарь и обшарил ярким лучом все углы помещения. Когда ослепительный луч упал прямо на Маркиза, он замер от страха под своим прикрытием. Однако маскировочная ткань оказалась достаточно надежной, и свет фонаря медленно сместился дальше. Только теперь Маркиз почувствовал, как по его лицу сползают капли холодного пота.
— Теперь ты видишь, что здесь нет никаких тайных ходов и секретных дверей? — прошипел мужчина.
— Тем не менее он как-то ускользнул! — раздраженно бросила девица. — Уже который раз он от вас уходит!
— И от тебя тоже, позволь заметить!
— Ладно, хватит препираться! — отмахнулась от него девица. — Надо думать, что делать дальше! Мы даже не знаем, что ему известно.
— Ему известно о существовании записной книжки, а это уже более чем достаточно. Если ему к тому же известно, что в этой книжке содержится…
— Даже если ему это неизвестно, нашу задачу это не упрощает. Если мы не можем его поймать и допросить, нужно его уничтожить.
Приказ звучал однозначно.
— И как же ты собираешься его уничтожить, если даже не знаешь, где он? — саркастически проговорил мужчина.
