Ее волосы свиваются в паутину щупалец, стремящихся оплести врага.
Бивень дракона рассекает их, но волосы тут же отрастают вновь. Они впиваются в серебряную чешую дракона, пытаясь отодрать ее и добраться до плоти.
Удлиняющийся хвост Возрожденного Дракона обвивает стройное тело Матери Гроз. Он отрывает ее от земли, взлетая вверх.
Инга видит, как сотни молний, зародившихся в волосах Матери, разят Эдуарда. Она кричит, чувствуя его боль.
Но она ничего не может сделать.
Улетающий дракон смотрит на нее. За его змеиными зрачками прежний взгляд Эдуарда.
Это видение длится совсем недолго.
Ведьма и зверь вновь сплетаются в сверкающий молниями и сталью клубок. Любовники и враги, вернувшиеся к прерванному века назад спору.
Никто не в силах разрешить его, кроме них самих.
И восходящего солнца Верхних Небес.
Потоками розового золота оно смывает темноту и туман. Все осколки ночной мозаики.
Кроме одного.
В нем опустевший саркофаг с расколотой крышкой. Обломки шашки Эдуарда на вытоптанной траве.
Здесь застыла Инга, глядя в опустевшее небо. Словно надеясь увидеть в нем след улетевшего дракона.
Дрезден-Потсдам, 1929 г.
Плавное покачивание. Это не поезд, слишком мягкие рессоры. Она в машине, свернулась калачиком на заднем сиденье.
Голоса над ней.
– Она плачет во сне, – это говорит маленькая женщина с фотоаппаратом.
Ее зовут Джейн. Да, так.
Ей отвечает голос высокого мужчины, в чьем лице в равных пропорциях смешались жестокость и скорбь. Она не запомнила его имени. А может он и не назвался.
Калека-профессор успел шепнуть ей, что в Дрездене он потерял кого-то близкого. Поэтому молчал большую часть времени.
– Не буди ее, – тихо говорит он.
Инга благодарна ему. Она чувствует его взгляд, полный боли и понимания.
– Такие как она больше счастливы во сне, чем наяву.
Леонид Алёхин © 03.2004-2040
1 Густав, успокой его. (нем.)
