Дядя некоторое время молчал. Было видно, как педагогические соображения боролись с нежеланием врать. Я с интересом смотрел за дядей, гадая, что победит. Как ангел, он не мог врать. И как ангел же, он не мог при ребенке критиковать его родителей. В конце концов, он пошел на компромисс.
– Некие родители, – медленно заговорил он, тщательно подбирая слова, – разумную заботу о детях превращают в неразумную, что мешает детям развиваться самостоятельно. Что вырастет из таких детей, непонятно.
– Вы считаете, что мои родители неразумно обо мне заботятся? – весело поинтересовался я.
– Твоя мать безусловно. Но я бы сказал так, у тебя хватает ума и таланта уходить от ее чрезмерной опеки.
То, что мой прогноз на сутки оказался несколько оптимистичным, было не моей виной. В конце концов, я не думал, что спор матери и отца перейдет в фазу ПРИНЦИПИАЛЬНОГО. В таких случаях я даю трое суток на нахождение компромисса. То, что родители уложились в двое, уже говорило о многом. Наконец, в коридоре выросла горка:
– чемоданы – 2 штуки;
– сумка дорожная – 1 штука;
– сумка малогабаритная для мелких и необходимых в дороге вещей – 5 штук;
– рюкзак – 1 штука.
Я некоторое время молча разглядывал кипу сумок в коридоре. Потом, ради интереса, заглянул в одну. Одежда, обувь, фонарик… дальше я смотреть не стал. Посмотрел в другую сумку. Там был почти тот же набор.
– По-моему, тут вещи одинаковые, – сообщил я.
– А вдруг ты одну сумку потеряешь? – поинтересовалась мама. – Ты ведь такой рассеянный.
– Ну, просто гениальный, – опять съехидничал брат.
Я покосился на него. Ему легко было ехидничать, а мне все это переть. Я несколько раздраженно ткнул пальцем в кучу вещей и нарисовал им круг в воздухе. Тотчас все эти чемоданы, сумки, рюкзаки поднялись в воздух. Я зашагал к выходу, а вещи клином построились за мной. Родителей дядя уговорил не провожать меня. Не знаю уж, как ему это удалось. Поэтому я в сопровождении летящих за мной вещей гордо вышел на улицу и направился по Чертовой аллее. И тут некстати я увидел Гроньку – своего одноклассника. Тот удивленно вылупился на парящие за мной чемоданы.
– Тебя что, из дома выгнали? – спросил он.
Я обернулся и посмотрел на парящие за мной вещи. Со стороны действительно было похоже.
– Нет. Понимаешь… – я внимательно осмотрелся по сторонам. – Только это секрет пока. Поклянись, что никому не скажешь?
Гронька явно заинтересовался. У него даже уши от любопытства зашевелились.
– Дело в том, что я получил наследство. Умерла одна дальняя родственница матери. Так вот, мать, оказывается, она терпеть не могла, поэтому ни разу не появлялась у нас. И по завещанию все оставила не ей, а мне. Понимаешь? Вот я и иду осматривать свое наследство. Заодно вещи кое-какие в новый дом переношу. Только ты никому…
– Клянусь, – пообещал Гронька, смотря на меня круглыми от удивления глазами. – Ну ладно, я побежал… у меня еще дел полно.
Я проводил Гроньку взглядом. Интересно, через сколько времени весь город будет знать о том, что я получил наследство? С учетом расторопности Гроньки, я давал около часа. Уж сколько этого Гроньку учили, что не стоит верить всему, что ему сообщают под большим секретом, ничего не помогает. Все верит и верит. Ему уже перестали верить. А значит, очередной поток насмешек в его адрес был обеспечен. И правильно, сплетнику – первый кнут.
Дядя меня ждал в арендованной машине за углом дома. При виде летящего за мной багажа он удивленно присвистнул.
– Твои родители постарались. Ладно, сейчас ко мне, соберем тебя нормально и в путь. Не боишься?
Нельзя сказать, что я боялся или переживал, однако сердце колотилось в груди как-то уж очень быстро. И руки почему-то потели. Но я упрямо потряс головой.
– Молодец, – похвалил меня дядя, улыбнувшись. Он моментально покидал все мои вещи в багажник и приглашающе распахнул дверь. Потом сел за руль, и мы поехали.
– На вокзал? – спросил я.
– Нет. Не люблю поездов. Полетели на самолете.
– Ух ты! – не удержался я. В последнее время все больше и больше человеческих вещей проникало в наш мир. А ведь я еще застал время, когда черти ездили на скрипящих телегах, запряженных козлами. Ангелы, те всегда предпочитали летать. На то им и крылья. Но сейчас у нас появились и машины, и поезда, и даже самолеты. Конечно, с доработками, но все же. – Давно мечтал полетать на этих железных трубах!
Дядя поморщился.
– Во-первых, летают не на них, а в них. А во-вторых, я еще не сошел с ума летать на этих железных штуках. Не доверяю я им.
– А на чем же мы полетим? – удивился я.
Дядя достал из кармана два билета.
- «Джинн и компания», – прочитал я и сморщился.
– Фи, ковры-самолеты. Дядя, это же даже не прошлый, позапрошлый век. В то время, когда прогресс шагает по Земле семимильными шагами, мы продолжаем пользоваться разными анархизмами…
– Как?!
– Ну, этими, анархизмами.
Дядя фыркнул.
– Когда приедем, посмотри в толковом словаре значение того слова, которое ты сейчас сказал, и сравни его с тем, которое хотел сказать. Так что ты там говорил про сапоги-скороходы?
Я всерьез обиделся и замолчал. Слово ему не понравилось. Сапоги-скороходы.
– Ну не дуйся. Чем тебе не нравятся эти анархизмы? – при последнем слове дядя фыркнул и с трудом сдержал улыбку. И что ему это слово так не понравилось? Надо действительно в словаре посмотреть. Не люблю выглядеть смешным… если конечно, я сам не желаю таковым показаться. Сейчас я такого не желал.
– Я говорю, что когда на Земле век научно-технического прогресса, мы продолжаем использовать вещи, доставшиеся нам еще от языческих времен. Всякие там печи-самоходы, сапоги-скороходы, яблоки наливные на блюдце.
– Скатерти-самобранки, – согласно кивнул дядя. Я тут же пошел на попятную.
– Ну, среди старых вещей есть и полезные. Но то, что уже можно заменить людскими штучками, надо менять. Тот же телевизор ведь работает гораздо лучше наливного яблока. И качество изображения получше.
– Эти вещи проверены временем. Мы приехали, кстати.
– Проверены временем, проверены временем, – бурчал я, доставая свои вещи из багажника. – Дядя, почему тогда вы покупаете себе новую обувь? Ведь старая проверена временем.
Дядя несколько растерянно посмотрел на меня.
– Ты знаешь, с таких позиций я как-то не думал. Впрочем, какая разница. Не менять же билеты только потому, что тебе не нравятся ковры-самолеты.
Мы прошагали до нужного нам ковра. Хотя, какого ковра. Это была целая дорожка. Метров двадцать длиной. И на ней уже сидело человек десять. Впереди, клубясь черным дымом и в чалме, сидел джинн. Он молча повернулся к нам и проверил билеты.
– Вот теперь все. Можно лететь. Господа пассажиры, вас приветствует полетная компания «Джинн». Доставим вас быстро и надежно.
Я покосился на уже успевшую удалиться землю.
– Ну, – буркнул я, – вниз мы в любом случае попадем.
На мои слова пассажиры прореагировали несколько нервно.
– Мальчик любит шутить? – поинтересовался у меня с улыбкой джинн. Однако в этой улыбке явственно прозвучала угроза. Заткнись мол. Ну, это он зря. Угроз я совершенно не перевариваю. Он вздумал угрожать МНЕ???
– Люблю, – кивнул. – Я вот недавно разговаривал с душой Сулеймана…
– С чьей душой? – вдруг хрипло спросил джинн. То, что я черт, не видеть джинн не мог.
Я деланно удивился.
– Что вас так встревожило? Ну да, того самого Сулеймана. Он мне рассказал про какое-то кольцо… Погодите, кажется, оно где-то в моих в вещах…
– Не-е-ет!!! – от раздавшегося визга у меня заложило в ушах. Джин отшатнулся и рыбкой бросился с ковра. Я слегка удивленно глянул вниз. Где-то там, вдали виднелся белый купол парашюта. Хм, не думал, что джинны так нервно реагируют на упоминание о кольце Сулеймана.
– Великолепно, Эзергиль, – ледяным тоном заметил дядя. – Твоя очередная шуточка вполне удалась. И что нам теперь делать? Как мы без пилота пересечем границу Ада и Рая?
Под общими… скажем так, не слишком дружелюбными взглядами, я поежился. Потом покосился на край ковра. Последовать примеру джинна, что ли? Только вот у меня нет парашюта. А дядя может и не кинуться меня ловить. Слишком уж разозлился.
– Я виноват, что этот дундук шуток не понимает?
