научились этого делать.
– Послушай, я понимаю, это непростое решение, ты мне не доверяешь и все такое. Но я не занимаюсь благотворительностью. – Камбала постучал указательным пальцем по стеклу песочных часов. – Когда уровень песка опустится вот досюда, а это случится секунд через тридцать, я выпотрошу тебя, невзирая на последствия.
«Иначе завтра утром мальчики Баграта невиртуально проделают это со мной».
– Это Сомов из отдела аппаратного наблюдения. Где там Мотыжный?
– Привет, Сомов. Есть новости?
– Мы его отследили. Тиссен Юрген, сотрудник «Глобалкома». Проживает в закрытом секторе Ядра, принадлежащем компании. Входил из дома, там распределительный узел где-то на полторы тысячи ячеек. Нам понадобится еще минут десять для селективного отключения.
– Не надо. Оповести их службу безопасности, пусть они его сами вытаскивают. Издержки мы покроем.
Три неподвижных тела на полу. Рыбацкая сеть, разорванная, как паутина, в которую попала летящая градина. Двое – рыбак и капитан ночной стражи,
В руках стражника огненный меч. Его растерзанный на полоски плащ шевелится клубком придонных водорослей. Кольцо нимба синевато отсвечивает вокруг непокрытой головы.
Рыбак держит в одной руке обагренный кровью стальной крюк. В другой зеленую бутылку. На голове у него плоская широкая шляпа, надвинутая по самые глаза.
Секунды их выжидающего противостояния – черный песок в морщинистой руке Владыки Бремен, Создателя Архипелага. Сочится тонкой струйкой между пальцев. И с каждым ударом сердца его все меньше.
Вот-вот закончится,
– Ну? – сказал Антон, взвешивая на ладони шприц, – Что решил, барон?
– Я…я не знаю.
– Какого хрена ты не знаешь?! – Камбала шагнул вперед и, схватив пленника за плечо, затряс его подвешенное тело. – Скажи мне этот долбаный код! Боишься, что тебя уволят?
– Я…
– А сдохнуть ты не боишься?! – закричал Камбала еще громче. – Проснись, мужик, эта штука убьет тебя быстрее, чем пуля! Давай, я считаю до пяти и все! Раз! Два! Три! – Он замахнулся шприцем, как кинжалом. –Четыре! Пя…
– Код доступа: 6042015, – неживым голосом сказал Юрген. – Это день моего рождения.
Членистая тварь зашевелилась, втягивая хвост в себя, и замерла. Уснула.
Антон-Камбала глубоко, с облегчением вздохнул. – Ты молодец, Юрген, – от души сказал он. – А теперь мне надо поработать. Извини, будет больно. Извини.
Его занесенная для удара рука опустилась, с размаху вонзая шприц в середину лба пленника.
Через прозрачную кость видно, как игла проходит сквозь мозг. Сжав зубы, Антон тянет за поршень, набирая в колбу прозрачную жидкость с кровавыми завихрениями. «Потерпи, – бормочет он. – Еще чуть-чуть».
Юрген кричит.
– Слышишь?
Возившийся с замком оперативник кивнул. В доме была отличная звукоизоляция, но доносящийся из-за бронированной двери крик все равно был слышен. Глухо, как из-под воды, исступленно, без слов и призывов о помощи.
– Твою мать! – с чувством сказал офицер службы безопасности «Глобалкома». – Долго там еще?
– Минуты три-четыре, – отозвался оперативник, – у него здесь интеллектуальный замок «Сименс- Ваулт» с флэш-памятью.
– Тогда к черту. – Офицер достал баллончик-спрей для напыления пластиковой взрывчатки. Протянул оперативнику ярко-красную упаковку взрывателей. – Поставь запал на десять секунд.
Потрескивает огонь, струящийся по мечу. Тот, кто был капитаном стражи, шагает вперед.
Размахнувшись, рыбак кидает бутылку в сторону. Она летит, переворачиваясь в воздухе, и страж провожает ее глазами, лишенными белка и радужки. Его разорванный плащ вздымается сонмом атакующих щупальцев. Невероятно удлинившиеся полоски ткани бросаются следом за бутылкой. Перехваченная на лету, она оказывается в их тугих объятиях.
Взгляд стража возвращается к рыбаку.
Нет. На то место, где только что стоял рыбак. Теперь там пусто и вроде курится дымок. А может, это взметнувшиеся пылинки танцуют в лунном свете, падающем из открытого потолочного люка.
Неподвижное лицо стража не выражает ни малейшего удивления. Он недолго еще смотрит в пустоту. Его больше интересует пузатая бутыль из мутного стекла, ради которой он оказался в это время в этом месте.
И в этом теле.
Далекий голос трубы. Нереальный, как и все здесь.
Обмякшее тело Юргена в переплетении нитей. К счастью для себя, раньше, чем сойти с ума от боли, он потерял сознание,
Но Антону кажется, что он до сих пор слышит его крик. – Эй, – голос Юза, – песок высыпался. Нам пора, братишка.
Песок? Какой песок?
В руке Антона-Камбалы полный шприц. Только это сейчас имеет значение. И еще приближающийся трубный глас.
Труба означает опасность. Настоящую опасность в ненастоящем мире.
– Алло? – Это точно Юз. – Приди в себя, ковбой. Переливай данные, и поехали. У меня нехорошие предчувствия.
Труба пропела рядом, над головой. Размывающая волна вибрации прошла по стенам пещеры. Еще один оглушительный аккорд, и сеть мелких трещин разбежалась по потолку.
– Это ангел, – неестественно спокойным голосом сказал Юз. – Он ломится сюда. Дерьмо-о…
Правильнее было сказать «вломился». Огромный кусок кристаллической субстанции, из которой состояла пещера, рухнул на пол. Мельчайшие осколки разлетелись во все стороны. Антон шарахнулся, прикрывая голову руками.
Сверху, в ослепительном луче белого света, струящегося через пробитую им в потолке дыру, спускался Он. С мечом и горном, крылатый воитель в сверкающих доспехах – прямо как на рождественской картинке из забытого детства.
– Вытаскивай нас отсюда! – срываясь на хрип, заорал невидимый Юз. – Чего ты ждешь?!
– Придержи его пару секунд! – крикнул в ответ Антон. – Сделай это, Юз!
Порыв ураганного ветра задержал нисхождение ангела. Огромные крылья забились чаще, но ветер усилился в ответ. На мгновение воцарилось равновесие – страж Небес опускался на несколько пядей, и его тут же сносило обратно.
Перестав следить за этой борьбой, Камбала нацелил иглу шприца себе в лоб. И одним точным ударом вогнал ее над переносицей.
Извлечение – это очень болезненный процесс. Но он ничто рядом с ускоренной закачкой информации в переполненный базис. Это страдание чистое, как огонь, в котором сгорают твои нервные окончания. Нашествие голодных термитов, выгрызающих себе гнезда в переплетениях твоих извилин.
К этому невозможно привыкнуть, даже проделывая каждый день. И если стереть этот каждый день
