– Было очень интересно, – вежливо сказал хакер. – Я все понял. Ты хороший парень, мы вроде тоже. Ты, наверное, собираешься нам помочь. И хочешь, чтобы мы за это немного помогли тебе. Так? Кстати, Глеб, ты, оказывается, стер того болтливого мудака из трейлера?
– Потом, – тихо, но очень твердо сказал рыцарь. – Выслушай его до конца.
Антон сообразил, что Глеб настроен очень серьезно по отношению к словам Мертвеца. Интересно, почему?
– Ты не прав, Антон, – на этот раз голос из динамиков показался ему усталым. – Мне помощь не нужна, я не мечтаю о теле. Даже о таком, которое может летать, дышать огнем и ходить сквозь стены. Мне хватает того, что есть у меня здесь. В мире, который скоро исчезнет. Помощь нужна вам. Вам всем.
– Да?
– Как ты отнесешься к тому, если я скажу тебе, что ты знаешь средство остановить «волну», спасти Город от Прорыва? От этого и всех последующих?
– Я? Я знаю?
– Так же хорошо, как и я. Тебе достаточно вспомнить, что такое Янтарная Комната, Башни и Программа.
Блоки памяти – это химия, электричество и боль. Преграды тела, а не разума. Мозг Антона сковывают не они, а неумение обращаться с двойным комплектом воспоминаний.
Это вроде двух разных паззлов, перемешанных друг с другом. Вот кусочек от первого, а этот от второго. И разделить их, а затем собрать вновь, по отдельности, на первый взгляд невозможно.
Но звучат ключевые слова Мертвеца. В районе затылка Антона щелкает невидимый тумблер. И рассыпавшаяся головоломка жизни Георгия Светлова, солдата экологической войны, одного из виновников Перелома, шевелится. Становясь, наконец, одним целым.
Это целое разворачивается перед глазами своего невольного носителя снежно-белым полотном. С расплывшимися мазками черного и янтарно-желтого. Если добавить резкости, то получится снимок, сделанный безвестным ныне пилотом патрульного экраноплана. Где-то в глубокой тайге, 8 ноября 2005 года.
Теперь уже неважно, что это было. Предмет непонятного происхождения, метеорит или подбитый НЛО. У Георгия никогда не было возможности узнать наверняка.
Уже то, что ему довелось видеть фотоснимок, с которого начался Проект, было невероятной халатностью. Сбоем в безупречном доселе организме службы безопасности, курируемой Аркадием Волохом.
А вот смотровой доступ к Двери он получил как лицо, облеченное всеми необходимыми полномочиями. В 2018 году, когда ему предложили место начальника экологической секции.
Кстати, возможность отказа после визита к Двери уже не рассматривалась.
В документах с грифом «секретно» и в разговорах сотрудников Проекта элю именовалось Дверью. Часть таинственной структуры под названием Янтарная Комната, раз и навсегда замурованной в сверхпрочное хранилище-саркофаг.
Эта структура была совершенно неуязвима для вторжений извне и разрушительных воздействий любого рода. Но на этом ее уникальность не исчерпывалась.
Янтарная Комната была способна к коммуникации и размножению.
Существовало предположение об активности Янтарной Комнаты. Выдвигались гипотезы о наличии неизвестных процессов, протекающих за неразрушимой Дверью. Но настоящий прорыв в этой области был сделан группой Николая Токарева, экспериментировавшей с живыми приемниками нерегистрируемых излучений.
Токарева с его идеями долго не принимали всерьез, называли шаманом и колдуном. Однако он доказал всем, что его методы действенны и научны. Чем и положил начало новой эпохе в истории Проекта и его участников.
Васильев называл Комнату информационной бомбой. Он говорил, что каждый гран ее вещества содержит терабайты данных неизвестного происхождения. Такая плотность содержания информации, утверждал он, сродни критической массе плутония, излучающего свободные радикалы. А здесь приходилось иметь дело с частицами информационного потока, улавливаемыми медиумами.
Когда Георгий начинал шутить про неизбежный информационный взрыв, срок информационного полураспада и информационную болезнь, физик мрачнел, переходил на нецензурщину или вообще отмалчивался. Все связанное с Янтарной Комнатой он воспринимал до смешного серьезно и в шутках Георгия не видел ничего забавного.
Да и сам Георгий, кстати сказать, тоже.
Как он узнал позже, Янтарную Комнату для пущей секретности хотели назвать просто Ящиком. Идею завернули, вспомнив про чересчур любопытную даму по имени Пандора. Да и аллюзии с выражением «сыграть в ящик» оказались чересчур навязчивыми. Так что какие уж тут шутки.
Опасениям Васильева суждено было подтвердиться. Секция биологов установила, что излучение Янтарной Комнаты влияет на ДНК живых организмов. Новая, не исследованная до сих пор разновидность мутаций. Срок, в течение которого их последствия становились заметны на клеточном уровне, был рекордным по сравнению с тем же гамма-излучением. Группа, ответственная за безопасность сотрудников, забила тревогу.
Так появилась спецпапка 469-27. Туда заносили всех, кто слишком близко и долго находился возле Двери, подвергая свой генокод вероятным изменениям. В качестве опознавательного знака «счастливчику» доставался нумерованный браслет. И неусыпный надзор в любое время дня и ночи,
В числе браслетоносцев оказались в основном начальники научных секции. И те, кто попал в радиус действия мутагенного фактора, когда о нем еще не было известно.
Насколько знал Георгий Светлов (браслет 06) от Лейтенанта (браслет 11), всего было помечено тринадцать человек. Жизни других потенциальных мутантов унесла череда несчастных случаев. Тщательное расследование по каждому из них неоспоримо доказывало отсутствие злого умысла, Очередное дело закрывалось приказом главного куратора Проекта – Георгия Белуги (браслет 01). Вездесущий Аркадий Волох (браслет 02) своей рукой вычеркивал лишние имена из спецпапки 469-27.
Скоро появились «гости». Новорожденные, подвергнутые облучению Янтарной Комнаты. Они вырастали, имея особый измененный набор хромосом,
Это не влекло никаких заметных отклонений. Их всесторонне обследовали, подвергая регулярным тестам, За ними наблюдали не только в пределах лаборатории, но и на улице, в школе, дома.
Любые опасения были беспочвенны, они оставались самыми обычными детьми. Человеческими детьми. Во всем, кроме одной мелочи.
Для них открывалась Янтарная Дверь.
Именно «гостям» принадлежала заслуга в появлении Башен – загадочных продуктов репродуктивной функции Янтарной Комнаты. После одного из визитов вышедший из Двери «гость» нес с собой частицу материала Комнаты, впоследствии названную Семенем.
В течение двух дней Семя благополучно сопротивлялось попыткам исследования. Оно высказывало ту же непроницаемость, что и породившая его Комната.
На исходе сорока восьми часов Семя начало трансформироваться.
Испуганные наблюдатели поспешно вывезли его в таежную глушь. И там, подобно диковинному цветку, взошла первая из Янтарных Башен. Непонятый тогда еще знак скорого крутого поворота в судьбе человечества.
Что представляли собой Башни? Этого никто не мог сказать точно. Если принять определение Янтарной Комнаты как информационной бомбы, то они были бомбами эволюции. Адскими Машинами Доктора Дарвина.
Инициированный Башнями процесс перестройки генов в сотни раз опережал по сложности и скорости тот, что происходил вблизи Двери. И в сотни тысяч – естественный, переживаемый организмом вследствие радиационного фона и процессов натуральной адаптации.
Его результатом становились мутанты, способные к полноценному размножению. Это казалось невероятным, как и то, что их жизненный цикл был привязан к Башням. А вскоре оказалось, что с помощью Башен и медиумов можно направлять развитие мутантов и контролировать их поведение.
