здесь, на Дне.
– На Дне?
– Станции «Энергополиса», – подсказал со стороны Глеб. – «Адские котельные». Это не афишируется, но большая часть энергии для Форсиза производится старым способом и подается из глубинных секторов. Отравить воздух еще где-нибудь олигархи не решились.
– Средняя продолжительность жизни там не больше сорока лет, – сказал друид. – Уровень летальных мутаций среди новорожденных – двадцать шесть процентов и растет с каждым годом.
– Да. Но «подсолнухи» и ветряки не в состоянии обеспечить нужды нашей обороны, ты сам знаешь. Их не хватит даже, чтобы привести в действие всю механику хреновых Небес.
– А зачем нужна такая оборона? –спросил друид.
Глеб фыркнул.
– Ну, не начинай все заново, Садовник. Я больше не участвую в пустых спорах.
И Антон услышал голоса, доносящиеся из прошлого.
– Нет уж, Лейтенант, если ты оправдываешь создание и дальнейшую поддержку Форсиза, то скажи тогда, от кого мы так старательно защищаемся?
– От кого?! – Молодой человек в форме внутренней охраны Проекта вскочил. – Вы спрашиваете, от кого?! – Он начал расхаживать по комнате. – Я вам скажу, от кого. От степных волков, ястребов и чертовой прорвы ядовитых рептилий, не названных ни в одном учебнике. Это пушечное мясо Степи, его у нее в избытке. А есть еще твари, которые не снились нам с вам и даже в кошмарах. Такие кошмары людям не снятся. К счастью, это стерильные мутанты, встречающиеся поодиночке, но сейчас стали появляться и совсем новые виды. И упаси вас бог, Георгий,
оказаться на улице, когда «волна» прорывает внутренний контур. От вас не останется даже костей!
– Прямо жуть какую картину ты нарисовал. А как в нее укладывается существование отшельников, в которых все так долго отказывались верить? Или столь высокая выживаемость среди кочевников, которые, по твоей логике, давно должны были сгинуть, стать добычей ужасных тварей, населяющих Степь? А ведь где-то в глубине Зоны, я уверен, существуют целые оседлые поселения, города изгоев. Рыбак говорил, что в эфире постоянно проскальзывают обрывки переговоров на не используемых кочевниками и Городом частотах.
– Это не доказательство!
–Да не важно, черт побери, доказательство это или нет! – Георгий тоже вышел из себя. – Как ты не поймешь, соломенная башка, что люди выживают! Вы-жи-ва-ют! Без всяких минных полей, монопроволоки и «Дроздов». А это значит, что никакой войны нет.
– Нет войны? Георги и, то, что вы утверждаете… Расскажите это японцам, а лучше не им, а какому-нибудь метакракену, из тех, что терроризируют побережье. Или прыгающему скату. Или австралийским термитам, которые уже заняли половину Большого Сиднея. Если это не война, то что?
– Это ошибка, Лейтенант, Наша ошибка.
Закончив обход каморки, Антон уселся на холодный сырой пол.
– Все это бред, – сказал он. – Ну, предположим, им удастся обесточить часть Форсиза, хотя и в это я не верю. Но ведь есть еще тамплиеры, есть Силы Федеральной Обороны.
– Не все так просто, – тихо сказал друид. – Боюсь, что силовики и тамплиеры…
Он не успел договорить, наверху скрипнуло, и белый столб света обозначил открывшийся люк. Из него, разматываясь, упала вниз веревочная «сбруя».
– Пусть старик привяжется, – громко сказали сверху. – Быстрее, а то кинем, петарду,
– Эй, а как насчет нас? – поинтересовался Глеб.
– С тобой, псина, отдельный разговор. Сиди пока.
– Я твой голос запомнил, – равнодушно сказал рыцарь. – При случае узнаю, можешь не сомневаться.
Обвязавшегося друида вытянули наверх, в отверстии люка замаячило лицо.
– Не будет тебе случая, «крестовик», – ехидно сказало оно, и на пол полетел круглый предмет. Люк с лязгом захлопнулся.
Антон не успел даже вздохнуть. Глеб отбросил его в дальний угол и накрыл своим телом. Это было как оказаться под свалившейся на тебя бетонной плитой, весил тамплиер изрядно. Но взрыва не последовало.
– Какого хрена? – произнес в темноту Антон, потирая ударенные лоб и плечо. – Что они нам подбросили?
Глеб выругался. И еще раз, с большим чувством и разнообразием.
– В чем дело?
– У-ублюдки. – Рыцарь с размаху плюхнулся рядом с ним. – Надо было стрелять тогда, а не разговаривать.
– Что такое?
Вместо ответа Глеб с размаху запустил чем-то в стену, послышался треск.
– Знаешь, что это было? – спросил он, – Запаховый манок. На метакрыс.
– Ой, бля, – протянул Антон. – Хорошенькое дело.
– Да уж. Через час нас растащат по косточкам.
– Если не раньше.
После долгого молчания Антон спросил:
– Слушай, такое дело… я вот помню, что тебя все звали Лейтенантом. Так?
– Ну.
– Авот с именем… выходит непонятная бодяга. Ведь зовут тебя не Глеб?
– Вроде того. – Эта тема не казалась рыцарю интересной.
– А как тогда?
– Не помнишь?
– Нет. Все урывками, путается…
– Вот и у меня тоже. Диссоциативные мнемоанестики. И электрошок. Иногда освежает память, иногда наоборот. У нас с Георгием вышло наоборот.
«Когда вышло?» – хотел спросить Антон, но передумал. Они опять замолчали.
В никуда утекла еще пригоршня минут. Глеб сказал удивительно спокойно:
– Идут.
Скоро и Антон, не имеющий возможности пользоваться вживленным сонаром, услышал. Громкий писк и шорох множества лапок. Крысы спешили на обед.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Шум волн.
Запах моря.
Холод.
Это не было похоже на обычное пробуждение. Он очнулся без всякого перехода между сном и бодрствованием, как будто повернули выключатель. Открыл глаза. И подумал: а что такое «выключатель»?
Низкий, источенный короедами потолок из обрубков бревен оказался неожиданно высок. При всем своем немалом росте он ощутил себя карликом, заночевавшим у великана. Обмерив взглядом громадную кровать и соразмерный квадратный табурет, понял, что не так уж далек от истины. Ближе к середине зимы с заката приплывали корабли-айсберги северных Ойо-Тун. Предприимчивых торговцев и свирепых воинов, ростом достигавших шести локтей и владеющих ледовыми молотами и Холодным Дыханием. За это их
