взмахнув напоследок широким хвостом.
И болезненно ударился чешуйчатым лбом о тонкий, но удивительно прочный лед, затягивающий «прорубь» административного входа. Это была пассивная защита от несанкционированного доступа, простая, но эффективная. На тихий взлом ее ушел бы не один час.
Но человек-рыба прянул назад, сделал круг в зеленой пустоте соединительного канала, отращивая поблескивающий металлом рог нарвала – трехмегабитный таран. Которым он и ударил в «прорубь». И тут же, пока треснувший лед распадался на мгновенно тающие прозрачные куски, завертел рогатой головой, расширяя вход и превращая его в приемлемых размеров «нору». Посмотрим, что хранится в цифровом загашнике у этого Зверева. Посмотрим…
За его спиной мелькнул стремительный, хищных очертаний силуэт.
– А Блуждающий Город? Тоже правда?
– Понятия не имею, – признался Во-3. – Про то, что видел, знаю – это не болтовня, а остальное.,. Не верить легко, подумаешь там, Мертвый Дальнобойщик. А день настанет, половину Семьи в бездорожье положишь, убегая. Потому что да, есть такой Дальнобойщик. И правда не берут его ни пули, ни ракеты, ни прыг-мины.
Рос слушал жадно, забыв на секунду даже про шоколад.
– Слушай, малый. – Он сглотнул. – Может, ты и Янтарные Башни видел?
– Много ты знаешь для городского, – покосился Во. – Башни я не видел. И никто не видел… из живых.
– А слухи тогда откуда? Башни, на вид как из янтаря, метров сто высотой. Когда Прорыв начинается, чернеют от основания до верхушки. И вокруг них собирается зверье.
– Не знаю, откуда слухи. Был такой… Гознак. Павел Гознак, вел Семью в сто колес[6]. За два месяца до осеннего Прорыва они ушли к побережью, искать Башню, как говорили. Потом на Ярмарке видели несколько машин, по рисункам опознали Семью Гознака. Торговцы рассказывали, что нашли их пустыми, с выдохшимися аккумуляторами и разряженными стволами. И еще что покрышки у них были порваны в клочья. Звериными зубами.
Во помолчал, глядя за лобовое стекло.
– Той осенью Прорыв начался двумя неделями раньше, – сказал бывший кочевник.
Протяжно кричит Ксана, охваченная огнем многократно повторенного оргазма.
И хрипит сквозь зубы, сдерживаясь, Иван.
Где-то рядом и в то же время бесконечно далеко отсюда, захлебываясь несуществующей водой и ужасом, немо разевает рот человек-рыба. А его оторванный напрочь хвост кровавыми лохмотьями исчезает в пасти, похожей на зубастую трещину.
Фургон «Скорой помощи» заезжает на подземную стоянку. В этом доме, согласно записи в клиентской базе «Глобальных Коммуникаций», проживает Андреева Марта.
Именно ради этой базы, ее полной версии, предназначенной исключительно для служебного пользования, Антон и Юз похитили сотрудника отдела информационного обеспечения «Глобалкома» Юргена Тиссена. И изломали его личный базис.
После этого в инфопространстве ролевой игры «Архипелаг Исчезающих Островов» остались хакерская утилита. Шприц Безумного Хирурга, брошенный во время бегства от ангела. Ангел, бот- полиморф, куда больще, чем простая защитная программа, поймав Антона и Юзефа, произвел бы над ними дистанционную лоботомию. Но они успели отключиться.
Запрограммированный на погоню, написанный уникальным эволюционирующим кодом, ангел задействовал «крысиную» утилиту, чтобы «слить» себя, свой ДР-анолог в базис Юргена Тиссена. Немного позже он, делясь, как раковая опухоль, заполнил емкость базиса и серые клетки, хозяина.
Невозможно? Почему? Все персональные базисы использовали человеческий мозг в качестве сопроцессора и жесткого диска. Еще в прошлом веке существовали вирусы, способные отсечь управление компьютером от основного пользователя и передать кому-то другому.
В новом тысячелетии появился вирус, передающий управление самому себе. Только вместо компьютера – мозг и через него контроль над телом и поведением. Вместо обычного вируса – ангел. «Падший». С виртуальных Небес на грешную землю. В это время в другом месте голос Оракула скажет Антону:
– Сначала «падшим» движет Цель, его основная программная директива.
– Поиск нарушителя?
– Поиск и уничтожение, если быть точным, Покинув Мультиверсум, он продолжает ей следовать.
Рос подался вперед.
– Эй. – Он щелкнул переключателем светового режима фар. –Смотри!
Белый, кое-где замаранный кровью халат, руками закрыл лицо, яркий свет застал его врасплох. Но Рос ни за что не перепутал бы его ни с кем другим. Он! Он, давнишний прыгун из клуба! Сразу остро, тянуще заболел бок.
– Ах. Ты. Сука, – медленно сказал охотник. – Ручное управление! – рявкнул он, ударяя по клавише ввода команды. И тут же врубил дальний свет, чтобы еще сильнее ослепить, приковать прыгуна к месту.
Загудел включенный мотор, индикатор питания успокоительно зажегся желтым. И тут же переключился на красный, панически замерцал, бешеный разгон с места сожрал большую часть заряда аккумуляторов. Но Рос об этом не думал. Где-то между лобной и затылочной долями мозга у него набухал шар раскаленного до космических температур газа.
– А-а-а-а-а! – оглушая криком себя и обалдевшего Во, охотник направил машину на замершего Юргена.
Удар тела о бампер напоминал звук падения пластиковой тарелки, глухой безобидный стук. И тут же, с полусекундным запозданием, среагировало аварийное торможение. Встроенный в капот лазерный дальномер подал сигнал на передние колодки, и машина встала. Непристегнутых охотников кинуло на панель, Рос заорал от боли в ребрах, Во-3, стукнувшись со всего размаху подбородком, оказался в глубоком нокауте.
Изобретательно и громко ругаясь, охотник дал задний ход, нашарил под сиденьем револьверную винтовку «Протекта». Сейчас бы «буран», но надевать «сбрую» нет времени. Да и не понадобится.
Он хлопнул дверью, выскакивая из фургона.
И оказался лицом к лицу с Юргеном. Помятым, грязным, но, несомненно, живым.
Он не успел удивиться. Не успел испугаться. Не успел поднять винтовку и нажать на курок.
Не успел ничего.
В его груди появился беспокоящий зуд. Опустив взгляд, он увидел руку, насквозь пробившую его кирасу и глубоко погрузившуюся в грудную клетку. Боли не было, совсем не было. Он только ощутил, как чужие холодные пальцы сжали его сердце.
И огненная звезда в его голове взорвалась, сжигая мысли и чувства. Взорвалась наоборот, рушась, опадая в себя, становясь замерзшим черным квазаром, в котором пропал звук и свет. Опадающей в коллапсе мертвой точкой. Ничем.
Присутствие за спиной Иван ощутил раньше, чем ему сказали о нем расширившиеся зрачки Ксаны. Избегая резких движений, он перекатился на бок. Продолжая телом закрывать подругу, он больше не сковывал ее ста килограммами собственной массы.
Досада сдавливала горло. Надо же было так глупо попасть! Все, начиная от «штальфауста» и заканчивая всякими полезными в хозяйстве мелочами, живописной кучей лежало на полу, в каком-то полуметре, но с тем же успехом могло лежать и в другой комнате. Или внизу, в машине.
Иван взглянул на парня, хорошо запомнившегося ему по драке в кабинете Баграта. Тот сидел на узенькой спинке кровати в дикой, анатомически невозможной позе – на корточках, как птица на насесте.
