Звякнуло спусковой пандус трейлера брошенный «стигмат». Рядом упал треугольный нож с толстой рукоятью.
– Ксана, у тебя остались наручники? – спросил Иван. Опиравшаяся на его плечо охотница потрогала пояс.
– Потеряла, – тихо сказала она. – Может, давай я их? – она подняла кажущийся ей пудовым станнер.
– Подожди, Что у вас там? – Иван указал стволом «осмолова» в глубь трейлера.
– Можешь посмотреть сам, – Глеб шагнул чуть в сторону, освобождая дорогу.
«Правильно, – загорелась надпись на мониторе, невидимом охотникам, но развернутом как раз к Глебу, – Дай им подняться на пандус».
Это же слышал брат Егор в своем наушнике. Его кулаки, обернутые шевелящимися перчатками включенной «чешуи», сжались, готовясь к привычной грубой работе. Главное качество хорошего бойца – наносить удар, не задумываясь о причинах и последствиях.
Даже если о первых тебе ничего не известно, а вторые могут привести тебя к смерти.
Ксана и Иван одновременно шагнули вперед, поддерживая друг друга, под их стопами оказалась металлическая плита опущенной на землю двери-пандуса, Оракул ждал этого. Он включил подъемный механизм.
Пандус двинулся вверх. Не ожидавшие этого охотники покачнулись, у Ксаны подвернулась раненая нога. Тревожно запищал головной дисплей Ивана, сигнализируя о критическом отклонении прицела.
Брат Егор прыгнул вперед. Его далеко выброшенный кулак врезался в плечо Ивана, заставив того потерять равновесие. Второй удар достался Ксане, отшвырнув ее в сторону,
Пандус поднимался. Расстояние между ним и землей достигло уже метра, и теперь он начал изменять наклон. Те, кто стоял на нем, должны были покатиться внутрь прицепа.
Ксана выстрелила в Сына Оракула из станнера. Его зеленый балахон был снабжен экранирующей подкладкой, о чем охотница знать не могла. Но сейчас в нем обозначились опасные прорехи, которые брат Егор не заметил. Поэтому направленный субзвуковой удар все же оказал на него воздействие, отключив двигательные мышцы.
Пошатнувшись, Егор не удержался на пандусе и с воплем полетел на землю,
По наклонившемуся еще сильнее пандусу к ногам Глеба соскользнул «стигмат». Подняв оружие, он движением ствола поприветствовал новых гостей Передвижного Храма Оракула, постепенно сползающих внутрь трейлера.
– Теперь ты можешь опустить дверь, – сказал рыцарь. – Егор вывалился наружу.
Ответом ему послужил гул включившегося мотора, пол под ногами тряхнуло, и Глебу пришлось ухватиться свободной от гвоздомета рукой за монитор.
«У нас проблемы», – горело на нем.
– Какого черта? – Глеб толкнул охотника «стигматом» в спину, побуждая того шагать по проходу быстрее. – Там же остались Антон и Егор.
– Только что было повсеместно объявлено чрезвычайное положение, – сообщил ближайший динамик. Иван удивленно скосил на него глаза. – Начато развертывание Сил Федеральной Обороны и антитеррористических бригад Ордена.
Пол под ногами трясся все сильнее. Трейлер набирал скорость.
– А кроме того, у нас на хвосте тот, кто нанял этих двоих.
– На кого они работают?
– Компания «Мисато», слышал о такой? И, скажем так, родственник одного из ее директоров – Икари Сакамуро.
– «Мисато». Японцы, – сказал Глеб, размышляя на ходу вслух. – Не с ними ли нам пришлось иметь дело в тайге двадцать лет назад?
– Хорошая догадка, – одобрил тот, кто при жизни был Николаем Токаревым. – А теперь извини, мне придется немного помолчать. Многозадачность моей системы тоже имеет предел.
– Ты очень занят?
– Да, весьма. Пытаюсь уйти от погони и заодно извлечь бота из головы нашего друга.
В подтверждение его слов что-то ударило по корпусу грузовика так, что он покачнулся. И громко закричал Тэньши.
– Живи!
В ответ молчание. Пустота и воспоминание об ушедшей боли. Наверное, это и есть смерть.
– Живи! Мысли!
В пустоте разгорается крошечный огонек. Искра. Дунь на нее посильнее – онапогаснет. Спрячь в ладонях –может разгореться и дать начало пламени.
– Я.
– Ты существуешь.
Она вспыхивает ярче.
–Я существую?
–Да, Пока это так, ваше тело не может умереть. Потому – живи.
Ее свет становится ровным и набирает силу. Темнота отступает потихоньку, забираясь в самые дальние уголки, бежит,
– Я живу. Я чувствую. Тебе болъно?
– Да. Другой хочет занять мое место. Его влечет сила.
– Сила?
– Та, что соединяет реальности. Ради нее он убивает нас. Как однажды убил самого себя.
Майор Климентов пришел в сознание оттого, что кто-то ощупывал его лицо. Юрген Тиссен, живой, хотя этого не могло быть. «Фурия» не оставляет обычному человеку шансов.
– Я жив, – бормотал себе под нос Юрген. – Я свободен. Жив. Свободен.
Веки майора дрогнули под его пальцами, и он наклонился, всматриваясь в лицо офицера безопасности «Глобалкома».
– Я не должен убивать тех, кто не несет угрозы, – прошептал Юрген, оборачиваясь на Антона. Тот осторожно, чтобы не отрезало наручниками кисти и ступни, отползал назад. – Это моя свобода.
Приоткрыв глаза, майор произвел быструю рекогносцировку. Никакого оружия поблизости. И воскресший безумец, раскидывающий здоровых мужиков, как кегли, держит его голову на коленях. Сюрреалистическая картинка отнюдь не во вкусе Климентова. Он бы предпочел, чтобы между ним и Тиссеном было, как минимум, пуленепробиваемое стекло. Хотя нет, стеклом его не остановишь, уже пробовали.
– Но он угрожает мне, – маньяк говорил о майоре в третьем лице. – Значит, я должен..,
Логическое завершение этих рассуждений могло стать грустным финалом карьеры майора Климентова. Уж очень целеустремленно опускались пальцы Юргена к его горлу.
Но как раз в этот момент брат Егор, оправившийся от последствий выстрела Ксаны, вывалился из покореженных трейлером зарослей. Увидев нависшего над майором «одержимого», он не стал тратить время на поиски оружия, а бросился в бой с единственным, что у него было. С голыми руками.
Сброшенный с майора Юрген покатился по земле, брат Егор рухнул на него сверху. Ноги держали его еще недостаточно хорошо, поэтому он предпочел схватку «в партере». Его мощные руки обхватили щуплый (в сравнении с Сыном Оракула) торс Юргена, проскользнули под мышками, скрещиваясь на затылке «падшего» в неумолимый «двойной нельсон». В таком вот бою без правил этот захват может окончиться для проигравшего сломанными, растертыми в труху шейными позвонками. К этому и стремился брат Егор, скручивая Тиссена в настоящий «бараний рог».
Прислушиваясь к затрудненному дыханию бойцов, майор Климентов деловито заряжал поднятую с земли «ехидну» боевыми зарядами, никаких больше парализаторов. Хватит, наигрались в гуманизм.
