Если бы он сейчас объяснился мне в любви, я бы просто удивилась, а тут я была потрясена.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — осторожно спросила я, старательно скрывая свое замешательство. Я налила себе кофе и положила в него сахар.
— Вы же этим не занимались, а я почти всегда сидел рядом с Мариной, когда она делала кофе.
— Ты думаешь, что научился вприглядку? — уточнила я и отпила глоточек кофе.
Потом еще глоточек. Пришлось признать, что Рома действительно что-то умеет.
Я подняла глаза и сказала:
— Ты знаешь, Рома, я заранее огорчалась, что мне при моей занятости придется еще заниматься и кофе. Я даже распланировала, что мой рабочий день из-за этого продлится на целый час…
— Вы не волнуйтесь, пожалуйста, Ольга Юрьевна, — спокойно прервал меня этот паршивец, — я буду все делать сам.
Полчаса после этого прошло в покое и одиночестве, и тут дверь кабинета отворилась снова.
— К вам пришли, Ольга Юрьевна, — доложил Ромка и застыл, ожидая моего решения.
Нужно будет сказать Ромке, чтобы он спрашивал у посетителей хотя бы их имя.
— Приглашай, Рома, — кивнула я.
В кабинет вошел мужчина. Приятный молодой человек, приблизительно мой ровесник, с щегольскими усиками. Они смотрелись немного легкомысленно, но не портили его. Однако этот мужчина вряд ли нес с собой удачу. Он был одет в форму старшего лейтенанта милиции.
— Здравствуйте, — я церемонно поздоровалась и постаралась, чтобы мой голос прозвучал спокойно, — вы нам принесли статью или у вас другое дело?
— Здрасьте, наверно, да, — проговорил милиционер и, прикрыв дверь за собой, прошел в кабинет.
Милиционер пододвинул стул для клиентов ближе к столу и сел на него.
— Мне нужна Марина Широкова, ваш секретарь, — сказал он, — там, — он показал пальцем через плечо, что должно было означать «в приемной», — мне сказали, что она уехала…
— Да, Марина сейчас в отпуске. Я главный редактор газеты Бойкова Ольга Юрьевна, — ответила я и протянула ему свою визитку.
— Я Смирнов Алексей Иванович, следователь из РОВД, — ответил старший лейтенант, взяв в руки визитку и читая ее.
— Очень приятно, а в чем, собственно, дело? — Я, чтобы создать паузу и дать возможность Смирнову объяснить цель визита, опустила руку в ящик стола и достала оттуда пачку сигарет «Русский стиль». Не поднимая руки, убедилась, что пальцы не дрожат, и только тогда положила пачку на стол и начала ее открывать.
— Мне вообще-то нужна Широкова, — настойчиво повторил Смирнов, — она уехала в отпуск или находится дома? Вы не в курсе случайно?
— Случайно в курсе, — ответила я и достала сигарету из пачки.
Смирнов тут же протянул зажигалку.
— Спасибо… Марина уехала в деревню.
У нее заболела тетка, и она отпросилась ее навестить… А вы, простите, интересуетесь ею по долгу службы или… — я нарочно замолчала и посмотрела на молодого следователя.
«Приятный мальчик. Но такие молодые не должны быть следователями, — подумала я, — для него важна карьера, а жизни он совсем не видел!»
Смирнов помолчал и, игнорируя мой вопрос, уточнил:
— С какого числа она в отпуске?
— С позавчерашнего дня.
— То есть уже позавчера утром ее на работе не было, правильно?
— Нет, не правильно, — возразила я.
Я уже думала об ответе на этот вопрос.
Конечно, было бы лучше сказать, что Маринка уехала рано утром, но ее видело много народу именно позавчера, и, вообще, чем больше врешь в таких делах, тем хуже. Я не помнила, откуда я подхватила такую ценную мысль, но мне она показалась очень умной.
Значит, сама придумала, не иначе.
— Она уехала после обеда, не скажу в какое время, но то, что после обеда, это точно… Вы не объяснили мне причину… — напомнила я.
— Тогда объясняю, — ответил Смирнов, выкладывая из кармана блокнот и раскрывая его, — позавчера вечером в своей квартире была убита женщина. Кумарцева Инга Евгеньевна, двадцати пяти лет. Рядом с ней на полу лежала бумажка, на которой была написана фамилия вашей сотрудницы и телефон. Кстати, а где вы были в момент убийства?
— Я? — я удивленно посмотрела на него и вдруг поняла, что передо мною раскрылась ловушка. Выпустив сигаретный дым, я спросила:
— А во сколько это произошло, я прослушала?
Смирнов не опустил глаза и спокойно уточнил:
— Приблизительно в полпятого-полшестого вечера.
Я опять дала паузу, словно вспоминая, хотя просто сдерживала себя, чтобы не вскричать: на работе, вот где!
— На работе, здесь и была.
— То есть персонал редакции сможет это подтвердить, я правильно понимаю?
— Совершенно правильно.
К этому вопросу Смирнов больше не возвращался. Скорее всего он уже получил сведения на сей счет из каких-то других источников.
— Где отдыхает ваш секретарь? — продолжил Смирнов расспросы.
— В Ивантеевке, — раздражаясь поведением этого щенка, резко ответила я, — вы объясните, наконец, в чем дело? Я ничего не понимаю в преступлениях, слава богу, но бумажка с записанными данными не может быть достаточной уликой для обвинения, ведь верно? А если бы эта… Кумарцева, вы сказали? Если бы она записала для памяти фамилию президента Гвинеи-Бисау? Вы бы отправились к нему?
Смирнов впервые проявил некоторую неуверенность. Он поерзал на стуле.
— Понимаете, — начал он, — примерно через несколько минут после убийства из дома вышла женщина, похожая по описанию на вашего секретаря…
«Еще одна ловушка!» — подумала я, а вслух ехидно спросила:
— Вы говорите: что через несколько минут после убийства между половиной пятого и половиной шестого вечера. Так, значит, в тридцать пять минут шестого или пятого, я не поняла?
— Одним словом, — сказал Смирнов, видимо устав от моего любезного тона, — нам очень хотелось бы видеть Марину Широкову. Как ей позвонить?
Я задумалась: а действительно — как?
Мы с Маринкой об этом не договорились, а помнится мне, она рассказывала когда-то, что телефон в деревушке был, но один, да и тот работал по настроению…
Пожав плечами, я так и объяснила дотошному следователю.
Про вчерашний Маринкин звонок я умолчала, решив, что ему это знать ни к чему.
Задав еще несколько вопросиков и окончательно сбавив прыть, Смирнов поднялся.
И это было очень вовремя, кстати, потому что я сама испытывала желание прогуляться по некоторым делам. Но ему же этого не объяснишь.
— Если позвонит Широкова, сообщите ей, пожалуйста, что я хотел бы с ней увидеться… Вот мой телефончик.
И он протянул мне листочек с написанным номером.
«Заранее, наверно, пишет, чтобы всегда были под рукой», — подумала я, а сказала весьма любезным голосом:
— Непременно, — и взяла в руки металлический поднос с кофейными чашками, показывая, что у меня есть еще дела помимо приятного общения с приятным молодым человеком.
