Сержант обернулся назад и крикнул:
— Иди сюда, Колян, здесь что-то не то!
Снова повернувшись ко мне, уже более приветливо он спросил:
— Значит, это вы, девушка, вызывали наряд, утверждая, что здесь произошло убийство?
— В соседней комнате, — кивнула я, показывая на полузакрытую дверь.
В домик вошел второй сержант и, козырнув, тихо спросил у первого:
— Вроде нормальные люди, — и, обращаясь уже ко мне, пояснил:
— Из этого кишлака частенько звонят хулиганы или бомжики какие-то…
Толстый его напарник в это время заглянул во вторую комнату и присвистнул:
— Ну дела, а кажись, точно ласты склеил парнишка! Огнестрельное ранение в область груди, не совместимое с жизнью! — Он вынул из кармана куртки рацию:
— Тридцать первый вызывает ноль пятого…
Второй сержант, тоже посмотрев на Константина, пока первый докладывал по рации обстановку, подошел к столу и положил на него планшет.
— Бытовуха, что ли? — буднично спросил он, заинтересованно оглядывая меня и Виктора. — Тот муж, этот любовник, а вы жена, но совершенно ни при чем? Все ясно. Такая херня примерно раз в неделю творится. Осторожнее нужно быть, девушка…
Снова посмотрев на Виктора, перелистывающего «СПИД-Инфо», сержант, видимо, обидевшись на его невозмутимость, вспылил:
— Раньше листать надо было, гражданин, а теперь что толку?! Довел бабу до греха и себя до крытки, и нечего умного строить! Спиноза, блин, нобелевская!
— Вы не поняли, товарищ сержант, что здесь произошло, — вмешалась я, — мы журналисты!
Я расстегнула сумку и достала свое удостоверение, но его взял не второй сержант, а толстый, уже наговорившийся по рации.
— Как же вы сюда попали? — он недоуменно вертел в руках мои документы, потом перевел взгляд на Ромку.
— А этот парнишка тоже журналист?
— Это курьер нашей редакции, — ответила я, — а Виктор фотограф.
— Ничего себе дела! — воскликнул сержант. — Вы, значит, пишете статью, этот парень фотографирует, а вот этот малолетка уносит? Так, что ли, получается? Немедленно сдайте все фотоаппараты и блокноты! Немедленно!
— Зачем? — удивилась я. — Вот приедут оперативники, с ними и поговорим.
— Ничего руками не трогать, не ходить, не следить, не переговариваться! — сержанта словно прорвало. Он даже покраснел то ли от натуги, то ли от волнения.
— Понятно, — пробормотала я, пройдя за стол и сев на свое прежнее место.
Один сержант ушел на улицу встречать своих вызванных коллег, второй остался с нами и, оглядевшись, тоже взял в руки один из номеров «СПИД-Инфо».
Я расстегнула сумку и вынула из диктофона кассету, потом вставила в нее другую, чистую.
— Что это у вас там щелкает? — насторожился сержант, слегка отклоняясь назад и опасливо поглядывая на Виктора.
— Настроила диктофон, — ответила я, достала его и положила на стол перед собой. — Придется же давать показания.
— А-а-а, — протянул сержант, — ну это не ко мне.
В это время в прихожей послышались голоса и топот; в комнату зашли сразу несколько человек.
Первым был наш толстый сержант. За ним появились трое мужчин, одетых не в форму, а в обычные куртки и пальто.
— Капитан Зеленцов, — представился старший из них и показал мне удостоверение. — Ну где тут ваш подарочек?
— Здесь, здесь, — услужливо проговорил сержант, показывая рукой на комнату.
Капитан заглянул туда и подозвал своих товарищей.
— Осмотрите все здесь внимательно, — тихо сказал он, подошел к столу, придвинул стул, сел и, улыбаясь, посмотрел на нас.
— Давайте знакомиться, какие у вас есть документы, показывайте, не стесняйтесь. Потом поговорим.
Ритуал знакомства затянулся на полчаса. Капитан Зеленцов все выспрашивал, уточнял, качал головой, два раза сказал, как ему нравится наша газета, три раза подчеркнул, как ему нравлюсь я. Ничего почему-то не сказал ни про Ромку, ни про Виктора — на них его обаяние распространяться не желало.
— Как я понял, хозяин этого дома пригласил вас для разговора, а о чем он хотел вам сказать, вы не успели понять? Правильно?
— Абсолютно, — ответила я. — К сожалению, получается, что мы зря проездили.
— Зря проехали, — задумчиво протянул капитан, поглядывая на вновь прибывших сотрудников и махая им рукой:
— Привет, привет, все в ту комнату.
Повернувшись ко мне, капитан продолжил допрос:
— Непонятно как-то получается, Ольга Юрьевна, непонятно — и все тут. Вот смотрите: вы трое сидите здесь, вдруг слышите, как что-то упало за дверью. Почему же вы сразу не поинтересовались, что там происходит? — Хороший вопрос, — усмехнулась я. — Ну вот Представьте себе такую ситуацию: я к вам впервые пришла в гости или по делу, вы выходите из комнаты на минутку, я слышу, что у вас там что-то падает.
Что я думаю?
— Что я неуклюжий, — этим ответом капитан заслужил мою похвалу.
— Абсолютно верно! — я вынула из сумки пачку сигарет, капитан тут же достал зажигалку.
— Давайте вернемся к тому человеку, который вас толкнул, — предложил капитан. — Как он выглядел?
Я уже открыла рот, чтобы начать отвечать, но тут послышались громкие голоса из второй комнаты дома, словно там что-то случилось.
— В чем дело? — капитан встал и подошел к двери.
Оттуда донесся говор нескольких голосов, но все их покрывал раздраженный Фимин голос:
— Уберите ваши руки, будьте любезны!.. Я не позволю так обращаться с собою! А ну, где тут ваш самый главный начальник?.. У меня-то документы в порядке и с биографией все нормально! Я член тарасовской коллегии адвокатов и иду на встречу к своему клиенту!.. Конституцию нужно читать! Документ такой есть, и в нем раздел о правах человека!
А раздела об узаконенных нарушениях прав человека нету! Нет, понимаете?!
Распахнулась дверь, ив комнату, где я сидела, не вошел, а как-то ввалился Фима, раскрасневшийся и растрепанный. В руке он держал портфель, в другой — свое удостоверение, размахивал всеми этими предметами, как оружием, и вид имел весьма даже боевой.
Я замужем никогда не была, но кое-что о мужчинах знаю. Приходилось замечать, что если их оторвать от ужина, то после этого настроение у них становится достаточно склочным, если не сказать мерзючим, однако своего мягкого и пушистого Фиму я еще никогда не видела в таком состоянии, как сейчас.
Вбежав в комнату, он остановился посреди нее и, оглядев окрестности бешеным взглядом, увидел меня. Казалось, что сейчас он меня ударит или нахамит как-то ужасно, но оказалось, что я еще плохо знаю Фиму.
Фима всплеснул руками и возопил:
— Боже мой! Боже мой, Ольга Юрьевна! Что они тут с вами творят?!.. Уберите руки, я вам сказал! — эта реплика была излишней, потому что Фиму никто уже не трогал, и проорал он ее исключительно по инерции или, возможно, потому, что счел ее удачным рефреном. Капитан Зеленцов, озадаченный явлением адвоката через пролом в кладовке, — я сама подсказала Фиме этот проход, зная, что другую дорогу
