— Я обязательно загляну, — пообещала я и тут же попрощалась с Дмитрием Михайловичем.
Он проводил нас до двери своей квартиры, галантно распахнув перед нами двери. Выходя из подъезда, мы с Маринкой столкнулись еще с одним посетителем.
— Дмитрий Михайлович Прядилин здесь проживает? — спросил нас лысенький мужчина небольшого росточка.
— Да, вторая квартира, — ответила я, а Маринка громко закрыла за собой дверь подъезда.
— Спасибо, — пробурчал он себе под нос.
Посетителю ничего не оставалось, как воспользоваться домофоном, чтобы попасть в нужную квартиру.
Мы с Маринкой уселись в машину и уже через несколько минут ехали по другому адресу, к Якушеву Олегу Борисовичу. Я не была уверена в том, что именно он является инициатором ограбления Климачева, а также заказчиком неудавшейся кражи с выставки столичного музея. Настораживало, конечно, что Якушев совсем недавно появился в нашем городе. Но не более того!
Якушев жил на окраине Тарасова, как и было указано у меня в ежедневнике, и найти его дом оказалось несложно. Единственное шестнадцатиэтажное сооружение как раз и оказалось нужным нам домом. Я подрулила к стоянке, заметив у подъезда скопление народа. Престарелые жители подъезда уже начали свое дневное дежурство.
Мы с Маринкой вышли из машины и направились к подъезду, который тоже был единственным в доме. На двери обозначился кодовый замок, что было своеобразным препятствием, которое нам с Маринкой не удалось преодолеть. Подруга наудачу нажала одновременно три цифры, но дверь не поддалась. Зато очень живо на это отреагировали бабушки.
— Вы куда лезете? — закричала одна из них, поражая нас высокой тональностью своего голоса.
— Нам бы попасть к Якушеву Олегу Борисовичу, — объяснила я.
— Зачем? — поинтересовалась еще одна бабуля, наивно надеясь, что я вот так сейчас все ей и выложу.
— Надо, — сказала я коротко и ясно. — Код не подскажете?
— А Олега Борисовича нет дома, — получили мы отказ от еще одной бдительной соседки. — Я видела, он с утра куда-то уходил!
— Уже, может быть, пришел, — предположила одна из старушек.
Она прошла к подъезду и, закрывая спиной кодовый замок, сама нажала неведомые нам цифры. Дверь поддалась, и мы с Маринкой вошли внутрь.
На первом этаже недавно отремонтированного подъезда было всего две квартиры, поэтому мы предположили, что Якушев проживает на одиннадцатом этаже, просчитав его номер. Я смело нажала кнопку лифта, и двери тут же распахнулись перед нами.
Выйдя из кабины на одиннадцатом этаже, мы обнаружили, что интересующий нас номер квартиры отсутствует. На этаже была одна-единственная дверь, на которой был номер «двадцать два», а двадцать первая квартира отсутствовала. Маринка опустилась на этаж ниже и сообщила, что там нужной нам квартиры нет. На двенадцатом этаже было тоже самое.
— Оль, надо позвонить хоть куда-нибудь, — сказала Маринка. — Самостоятельно мы ничего не найдем.
— Остается только двадцать вторая квартира, — сообщила я.
— А, может быть, Якушев проживает в обеих и соединил обе жилплощади, — предположила Маринка.
Я ничего не ответила, а только пожала плечами. Подъезд был отремонтирован, поэтому следов от двери несуществующей квартиры мы не обнаружили. Позвонив в единственную дверь одиннадцатого этажа, мы встали перед глазком, чтобы хозяин мог нас увидеть.
— Кто там? — послышался женский голос.
— Нам Якушева Олега Борисовича, — сообщила я.
Дверь открылась сразу — женщина не стала выяснять, по какому делу мы явились. На пороге стояла высокая особа бальзаковского, как принято говорить, возраста, но вид ее был довольно ухоженный. Женщина была немного полновата, но только в тех местах, где это красило ее. Большие голубые глаза широко распахнуты, но тем не менее не выражали удивления или испуга, напротив, казались несколько игривыми, вероятно, из-за небольшого блеска. Тщательно уложенные волосы гармонично сочетались со всем внешним обликом хозяйки дома. То, что женщина является хозяйкой, я поняла сразу по длинному шелковому халату в форме кимоно.
— Олег Борисович проживает здесь, — сообщила она, когда мы уже оказались в просторной прихожей. — После ремонта многие не могут найти нашу квартиру, хотя догадаться, по-моему, нетрудно — на этаже сделана перепланировка. Мы совместили обе квартиры, поэтому и оставили только одну дверь.
— А Олег Борисович дома? — поинтересовалась я, вспомнив о том, что бабки около подъезда видели его сегодня утром.
— Да, конечно, — обнадежила нас собеседница.
Когда мы разулись, женщина предложила нам тапочки, подобрав подходящие по размеру из стоящей в сторонке обуви.
— Олег! — громко крикнула она, но в квартире по-прежнему была тишина. — Проходите, — успокоила нас хозяйка и пригласила в гостиную, где мы уселись на кресла, стоящие в углу.
— Чай или кофе? — спросила она, как только мы с Маринкой уселись, и, получив ответ, ушла, оставив нас в полном одиночестве.
Я разглядывала обстановку в доме, обратив особое внимание на картины, висящие на стене. Маринка же предпочла подойти поближе и даже потрогала пальцем одну из них — масло по холсту.
— Подлинники, — неожиданно раздался мужской голос рядом, отчего Маринка даже вздрогнула.
Олег Борисович подошел бесшумно, поэтому мы его не заметили. Якушев был совершенно не похож на человека, который коллекционирует вещички из драгоценных металлов. По внешнему виду он скорее напоминал преуспевающего инженера шестидесятых годов, то есть человека, совершенно далекого от искусства. Очки в темной оправе на сморщенном лице, черные густые брови, седые отросшие волосы, тонкие, в ниточку, улыбающиеся губы и длинная морщинистая шея. Я очень внимательно рассмотрела его, обратив внимание даже на простенький костюмчик с претензией на деловой. Эстетически развитый человек, по моему мнению, должен следить за своим внешним видом, как, например, тот же Климачев, хотя и тому недоставало опрятности. Тем не менее Якушев с первого взгляда показался мне человеком неприятным, может быть, потому, что вошел он незаметно и застал Маринку врасплох, а, может, еще и потому, что в душе я, как ни уговаривала себя, принимала его если и не за грабителя, то уж заказчика кражи кубка точно.
— Якушев Олег Борисович! — представился мужчина, несмотря на то, что мы с Маринкой уже догадались, кто он.
— Ольга Юрьевна Волокина, — объявила и я свою фамилию, имя и отчество. — Может быть, мой приход несколько внезапен, но я хотела бы обратиться к вам, как дилетант к профессионалу.
— Я себя профессионалом ни в одном деле не считаю, — поскромничал Якушев.
— Я с недавнего времени занимаюсь коллекционированием предметов из драгоценных металлов, — начала я сразу свое объяснение, чтобы не затягивать нашу беседу, содержание которой я уже обкатала на Прядилине.
— Позвольте не согласиться с вами, Ольга Юрьевна, — сказал Якушев, внимательно дослушав меня до конца. — Каждая вещь имеет свою ценность, только вот величина ее зависит от многих факторов.
— Вот, например, у меня была статуэтка из золота работы малоизвестного автора, которую я впоследствии обменяла, — продолжила я разговор. — Я обменяла ее на столовый прибор, в котором равноценно содержание золота. А оказывается, работы Куницина ценятся гораздо выше!
— Кого? — переспросил Якушев, что насторожило меня.
— Куницина! — четко повторила я.
