единственные. Мы были здесь… И значит – изменились. Без нас Земля и Дар не поймут друг друга. Мы, конечно, не дарвиты еще. Но уже не люди. Мы, только мы можем наладить контакт. Понимаешь? Без нас земное и дарское не может соединиться…
Олгерд несколько раз молча кивнул и отхлебнул из фляги. Его охватило ощущение какого-то чудовищного обмана, чувство, сходное с тем, когда Валерг удрал с дарвитами из резервата. Да, с дарвитами… сейчас… сейчас он поймет!
Олгерд захлебнулся водой. Отплевываясь, затряс головой и вскочил.
– Значит, без нашей помощи меж земным и дарским не будет контакта? – переспросил он зловеще и глаза его сделались холодными и пустыми.
Потом он повернулся и шагнул к двери. На пороге остановился. Обернулся…
– Не волнуйся… Мы скоро улетим. Скоро…
15
На следующий день последний планетолет с лимгардистами покинул Дар. А вечером космопорт стал разваливаться на глазах и исчез, как исчезает вся техника Дара, совершив положенное. От городов и баз людей ничего не осталось – пустой песок, припудренный золотистым пухом сурты. Но утром после дождя там и здесь замелькали клейкие листочки. В воздухе стоял терпкий смолистый запах, как весной на Земле…
16
Он очнулся, плавая под потолком и путаясь в простынях. В лицо тыкался стакан, как надоедливый пес и жидкость шариками кружилась в воздухе. Голова казалась медным шаром, налитым черной пустотой. Было больно поворачивать ее, приподнимать веки, смотреть. Сначала и мыслей не было. Потом стало проясняться кусками и обрывками, и будто не с ним…
Кажется, предстояла стыковка со звездолетом, была грандиозная попойка. Олгерд ввалился к нему в каюту и кратко объявил: «Пьем!..» И они пили бутылку за бутылкой с какой-то истерической торопливостью. Ему хотелось примириться с Олгердом, ибо в глубине души он чувствовал смутно вину и по-прежнему тяжесть. Он что-то говорил лимгардисту… Но что? Валерг совершенно не помнил…
Теперь он понял, что на планетолете отключили искусственную гравитацию, скорее всего произошла авария: горело только аварийное освещение. Отталкиваясь руками от потолка и стен, он подплыл к двери. Обычно запертая, она была полуоткрыта. Валерг отодвинул ее. В коридоре, наполненном серым сумраком, тлели синие аварийные лампочки. В раскрытую дверь напротив он видел пустую каюту. Он выбрался в коридор. В воздухе всякий хлам: одежда, зарядные кассеты, пустая и смятая упаковка… В конце коридора дверь открывала вход в центр управления. Там тоже была полутьма и тишина умерших приборов. Черные экраны и погасшие панели тупо смотрели на Валерга. В нескольких местах кожухи были сорваны, в теле сложнейшего компьютера зияли черные дыры. В воздухе кружилась белая взвесь, будто падал снег и не мог долететь до Земли… Белые кристаллики тихонько покалывали лицо и руки. Белые кристаллики, из которых строится память компьютера…
Нож, всплывший неизвестно откуда и ткнувшийся в руку, нож, похожий на тот, каким он пытался убить санга, заставил вздрогнуть и вспомнить все, и все понять… Будто вспышкой осветило полуразрушенный корабль, черные экраны и ослепило Валерга. Он брошен в планетолете, как прежде бросали человека в утлой лодке посреди моря!
В отчаянии он ударил кулаком о панель и его отбросило на середину зала. Он беспомощно барахтался, хватаясь за вещи, что мелькали вокруг. Казалось, что он тонет, что уже не хватает воздуха. Поддавшись паническому ужасу, он молотил руками по воздуху. Наконец, выбившись из сил, добрался до ближайшей стены и вцепился в кронштейн, как в спасительный буй. Что-то мешало ему держаться и он только сейчас заметил, что все еще сжимает в руке нож. Может, нож оставили специально, чтобы в минуту отчаяния он сам… Валерг отшвырнул от себя нож и тот полетел, вращаясь… Надо взять себя в руки. Не поддаваться отчаянию. Разработать план действий… Прикинуть, что можно использовать. Люди торопились уйти и наверняка не успели ободрать планетолет перед тем, как бросить… Но если… Если даже удастся починить компьютер, если… если двигатели в порядке… есть топливо, если… системы обеспечения хватит надолго… Как много если… Каждое похоже на удар, после которого нет сил подняться… Но все равно – пусть он сможет, сумеет, пересилит… пусть… Но! Ведь это всего лишь планетолет! Он не сможет преодолеть пространство, он будет вечно тащиться в пустыне космоса с черепашьей скоростью.
Валерг отнял Дар у людей. И люди с ним посчитались. Люди, которые несли в себе частицу Дара… Совсем почти как прежде… «Казнить гуманно, без пролития крови…» Люди по-своему воспринимают уроки…
Одна из аварийных ламп в зале ярко вспыхнула и погасла – немой призыв корабля к своему единственному пассажиру.
Валерг оттолкнулся от стены. Серый сумрак вокруг него сгущался…
