получала. И тому, что получали другие.
— А я знала! Клянусь Геркулесом, я знала, что вы друг к другу не равнодушны. Я еще на вилле Марка Габиния заметила, как вы глядите друг на друга, и подумала: прекрасная пара. — Она погрозила Элию пальцем — ну точь-в-точь как Руфин, только без глупого хихиканья.
Элий ей не верил. Но это и не важно. Главное, сама Фабия верила тому, что говорила. Мысленно она сочинила об этой паре новый библион — в нем была капля правды и три амфоры вымысла.
«Может, я в самом деле влюблен, — Только один и не знаю об этом». — подумал Элий.
Макций Проб явился в сопровождении Аспера. Старик был невозмутим молодой адвокат — встревожен.
— Меня обокрали! — воскликнула Сервилия, театрально вскидывая руки. — Они отнимают у меня мою девочку!
Она заплакала. Летти опустила глаза — ей стало неловко.
— Насколько я понял, — вежливо осведомился старый адвокат, — Летиция выходит замуж за Элия Цезаря. Мои поздравления юной красавице.
— Поздравления?! — Сервилия передернулась. — Лучше скажи, могу я сохранять опекунство, если… — она замолчала, уже заранее зная ответ.
— Нет, домна Сервилия. Цезарь должен заключить брак с торжественным религиозным брачным обрядом[19]. Как и любой из Дециев.
Сервилия закусила губу.
— Хорошо. Но по достижении совершеннолетия она может распоряжаться своим имуществом самостоятельно?
— Жена, состоящая в таком браке, поступает во власть мужа.
— А в случае развода?
— Получит приданое назад, все по закону.
— А сколько же у меня денег? — робко подала голос Летиция.
— На счетах в различных банках, в том числе в банках Медиолана, Кельна и Северной Пальмиры, — около пятисот миллионов сестерциев. А все состояние оценивается в миллиард, включая парфюмерные заводы в Лютеции, золотые прииски в Республике Оранжевой реки, оружейные заводы в Кельне и заводы судовых и автомобильных двигателей в Северной Пальмире.
— Юпитер Всеблагой и Величайший! — воскликнула Фабия.
Летти показалось, что она задыхается. Сервилия была расчетлива, если не сказать — скуповата, никогда не бросала денег на ветер. Только с актерами и поэтами она была щедра, но меценатство — особая статья, такая же необходимость для матроны высшего круга, как расшитая стола или тщательная прическа. Слухи о состоянии Сервилии ходили самые разные. Истинное положение вещей знали только квесторы и цензоры. Но кто мог подумать, что на самом деле все принадлежит Летиции…
— Разве это все не мамино?
— Твой приемный отец Гарпоний Кар оставил состояние тебе. Твоя мать распоряжается имуществом до твоего совершеннолетия или до вступления в брак. Кроме того, у нее есть личное имущество, но оглашать его стоимость без согласия Сервилии Кар я не имею права, — сообщил Макций Проб.
Элий подумал, что ослышался. Речь могла идти о миллионе-другом… или… Он вопросительно взглянул на Фабию. Та растерянно пожала плечами.
Летти то кусала губы, то начинала смеяться. Она богата! И от нее хотели это скрыть и передать ее богатства Бениту, а ее, Летицию, безделушкой в качестве приложения. Она была уверена, что Бенит знал о завещании. Неважно, как он пронюхал, но он знал. Вот откуда его поразительная настойчивость. А Бенит оказался тут как тут, будто волк из басни, хотя никто его не звал — ни Сервилия, ни Фабия, и уж конечно не Летти. Унюхал, нюхач, что жареным запахло.
— Где моя любименькая невеста! — воскликнул он, театрально заламывая руки не хуже Сервилии. — Ее украли. Сильные мира сего украли мою любимую девочку! Сервилия, ты обещала ее мне! Легация, ты дала мне слово! Ты клялась мне в любви, когда мы целовались с тобой в перистиле этого дома и моя сильная рука ласкала твою юную грудь.
Лицо Легации пошло пятнами.
— Он лжет! — закричала она. — Он пытался меня изнасиловать. Я его ненавижу! — она топнула ногой от ярости. — Он лжет, — повернулась она к Элию.
— Надо позвать ликторов, — предложил Макций Проб, — и вывести отсюда этого шута.
— Ликторы отбыли вместе с императором, — с ядовитой усмешкой сообщила Сервилия. — Зови вигилов, если охота.
«Неужели ей доставляет удовольствие меня унижать?!» — Легация с изумлением смотрела на мать, будто видела впервые.
Бенит заметил улыбку хозяйку и, воодушевленный, продолжал ломать комедию:
— Летти, девочка моя. Цезарь женится на тебе лишь из-за денег. Тебя он не любит. Весь Рим знает, что он до сих пор любит Марцию. Ты ему не нужна. Ему нужны твои миллионы.
Тут Бенит совершил ошибку. Таблин был невелик, и Бенит подошел слишком близко к Элию. Никто даже не заметил, что сделал бывший гладиатор. Один взмах руки, один поворот кисти, и Бенит повалился к ногам Цезаря, хрипя и царапая ногтями ковер.
— Я не позволю никому оскорблять мою невесту и меня, — глухим голосом произнес Элий.
И Цезарь вышел из таблина вместе с Летицией и Фабией.
Сервилия стояла у окна и смотрела, как ее дочь навсегда покидает родной дом. Летти даже не оглянулась.
«Этот подонок ограбил меня… вдвойне ограбил…» Тем временем Бенит поднялся с ковра, отряхнулся и потребовал вина и фруктов, будто хозяином в доме был он, а не Сервилия. Минут пять он сыпал проклятиями, а потом вдруг рассмеялся:
— Дорогуша, мы проиграли одну партию. Но это не значит, что мы проиграли игру. Не волнуйся. Очень скоро мы отыграемся. Если ты на моей стороне.
— Меня все обманывают, — прошептала Сервилия. — Гарпоний оставил состояние этой дурочке, а я ничего не знала. Когда вскрыли завещание, когда я услышала, что все достается ей, чуть с ума не сошла. Но я умею хранить тайны. Летти не знала, насколько она богата. Ради ее же пользы. Я не потакала ее слабостям, растила в строгости. А она предавалась каким-то глупым мечтаниям. И в конце концов выбрала этого хромоногого. Ну ничего, этот брак им обоим принесет несчастье.
— Ты умеешь проклинать, — хмыкнул Бенит. — Сразу верится, что все так и будет. Давай отомстим им вместе.
— Каким образом?
— Элий терпеть не может моего отца из-за Марции. Теперь возненавидит меня — из-за Летиции. Представь, как взъярится Цезарь, если я займу его место в сенате.
— Я уже говорила: дело безнадежное.
— Нет, если ты мне поможешь. Ты любого можешь провести в сенат, боголюбимая домна.
— Я не занимаюсь политикой.
— И не надо! Твое слово — закон среди людей искусства. Чье влияние может сравниться с твоим, чей ум-с твоим гениальным умом? Как скажет Сервилия, так Рим и будет думать. — Он льстил беззастенчиво. Она глотала лесть, как неразбавленное вино. — Стоит тебе захотеть, и мы вместе взойдем на вершину. Рядом с тобой все кажутся ничтожествами. Как и рядом со мной.
Матрона благосклонно улыбнулась Бениту.
— В Риме будут говорить только о нас, — пообещал молодой кандидат. — Так ты мне поможешь?
Она вновь глянула в окно. Элий и Летиция уже скрылись из виду. И Сервилия молча кивнула..
В перистиле Элиевой виллы в Каринах Квинт поставил большую миску с молоком. Тут же сбежались коты. Серо-полосатые, рыжие и черные твари неслись со всех ног к бесплатному угощению. Преимущественно гении, но среди них попадались и самые обычные домашние любимцы. Хитрые бестии надеялись, что Квинт примет их за несчастных изгнанников. И Квинт делал вид, что верит в их
