— Неизвестно. — Дульсина с сомнением покачала головой.
— Некоторые мужчины в таких случаях только больше влюбляются в своих жен, — проявила неожиданную осведомленность в особенностях мужского характера Кандида.
— Нет! — В тоне Леонелы была твердая уверенность. — Рикардо станет презирать ее. Надо сделать все, чтобы они сблизились, дикарка и этот смазливый шофер.
А смазливый шофер в это время стоял возле крыльца дома в саду, глядя, как Роза катает по песчаной дорожке стеклянные шарики — любимое развлечение подростков «затерянного города».
— Сыграем? — сказала она ему.
— Боюсь, сеньориты заругают.
Роза еще пару раз покатила шарик, ловко загоняя его в проделанную ею в песке лунку.
— Риго, а трудно машину водить? Я бы могла научиться?
— Запросто.
— А давай прямо сейчас!
— Что так торопишься?
— Я, Риго, хочу многому научиться, чтоб меня муж уважал. Видел, жаба у нас в доме живет?
Ригоберто непонимающе смотрел на нее: ему и в голову не могло прийти, что жаба — это красавица Леонела Вильярреаль.
— Ну, такая вся из себя, — показала Роза, как двигается и смотрит ее соперница. — Знаешь, как она свою двухдверную машину водит! Мне бы так!.. Но я буду водить еще лучше! Поехали куда-нибудь. У меня деньжата есть. Мне Рикардо теперь каждый день будет давать на расходы…
По дороге Роза предупредила Ригоберто, что об их поездках Томасе лучше не знать: ей будет спокойнее.
После недолгих размышлений они поехали в парк Чапультепек. Все здесь утопало в зелени, особенно яркой и праздничной в это время года. Все оттенки листвы горели под солнцем, вода в озере сверкала, пестрая карусель кружилась под мелодичную и темпераментную музыку.
И все это принадлежало Розе и Риго, обладателям к тому же еще и машины, и денег, о которых еще месяц назад они и мечтать не могли.
Не избалованные нищими радостями Вилья-Руин, они от души неселились в этом непритязательном городском раю, последовательно упиваясь всеми его развлечениями: катались на лодке, кружились на карусели, разглядывали диковинных животных в просторных вольерах.
— Глянь-ка, Риго, эти-то две — ну точь-в-точь сестры Рикардо! И одеты одинаково.
И впрямь Кандида и Дульсина с детства сохранили привычку одеваться в платья одинаковых цветов, отличающиеся лишь незначительными деталями, которым почему-то придавали большое значение. Две важные крупные птицы, разгуливающие в вольере, не обращая внимания на Розу и Ригоберто, — не то цесарки, не то какие-то особенные индюшки — в самом деле напоминали чем-то сестер Линарес.
— А этот, этот, погляди — чистый ли… лиценци… в общем, Федерико этот, Роблес, ты его еще не знаешь. А головой-то вертит! Не знает, куда еще поглядеть!..
Роза по-приятельски положила руку на плечо Ригоберто. Ни он, ни она не заметили, что на протяжении всей их прогулки за ними внимательно следил какой-то человек с фотоаппаратом в руках.
Когда они возвращались домой, Ригоберто вдруг заговорил о том, что Роза очень похорошела и хорошеет дальше.
Роза засмеялась:
— Осади, Риго… Давай лучше, когда будем подъезжать к дому, я порулю немного. Ладно?
Разве он мог ей в чем-нибудь отказать?
Леопольдина дожидалась возвращения Розы и Риго в комнате для прислуги. Когда они вернулись, она предложила шоферу кофе с бутербродами и стала любезно расспрашивать его о поездке.
— Я сеньору Розу водить учил, — сообщил Ригоберто.
— Вы могли бы называть ее просто Розой. Вы ведь давно знакомы?
— Я еще пацаном был.
— Куда вы ездили с Розой?
— В парк Чапультепек.
— Повеселились?
— С Розой всегда весело.
— Вижу, она тебе нравится. Вижу, вижу… А знаешь, что я тебе скажу? Был бы ты похитрее, мог бы неплохо заработать.
Риго вопросительно посмотрел на старшую служанку.
— Попробуй увлечь Розу, — сказала она.
— Как это «увлечь»?
— Влюби в себя!
Ригоберто смотрел на нее во все глаза.
— Да что вы такое говорите! Меня без работы оставят. Что же это вы позволяете себе говорить про жену молодого сеньора?
— Эх ты! Да он на ней женился назло сестрам! А совсем не по любви. А теперь не знает, как ноги унести. Да тебя для того и наняли, чтобы ты ее отсюда вывез!
Ригоберто ошеломленно молчал.
Около дома Томасы в Вилья-Руин стоял автомобиль с надписью «Ранчо Линаресов».
Роза выкладывала на стол пакеты с продуктами, которые она привезла Томасе. Ригоберто играл с попугаем.
— Куда мне столько, доченька? — ахала Томаса.
Она поинтересовалась, как Риго работается на новом месте.
— Нормально. — Ригоберто был немногословен.
Зато Роза стала весело рассказывать об их поездках и потребовала, чтобы Томаса приняла в них участие.
— Может, в Ксочимилко махнем, а? Мы с Риго веселимся вволю!
У Томасы, однако, лицо сделалось озабоченным.
— А как муж смотрит на то, что ты с Риго катаешься туда-сюда? — негромко спросила она.
— Да он сам все это и придумал. Чтобы я не скучала. Знаешь, Манина, я два квартала сама машину вела!
— Зачем тебе это?
— Жаба-то водит. Рикардо небось это нравится… Отойди-ка, Риго, на минуточку, мне матушке кое-что надо сказать.
— Я в машине буду. Ригоберто вышел.
— Я у Рикардо на шее засос видела. Должно, жаба эта присасывалась. Но я особо ревности не показываю.
Затем Роза сообщила Томасе, что хотела бы справить свой день рождения: он приближался. Томаса всплеснула руками:
— И впрямь! Здесь и справим.
Но Роза была не согласна — праздновать день рождения она собиралась в доме мужа.
— Туда я не пойду! Меня оттуда выгнали, — заявила Томаса.
Но Роза была непреклонна. Праздновать они будут там, где она живет. И Томаса придет обязательна! И придут многие, многие из их квартала!
Потому что она, Роза, не кто-нибудь, а жена Рикардо Линареса!
Леонела отпила из бокала апельсиновый сок и одобрительно посмотрела на Рикардо:
— Ты это здорово придумал.
— Ты о чем?
— Я имею в виду этого нового шофера, который возит Розу. Она с ним развлекается, и у нее нет времени докучать тебе.
Рикардо нахмурился. Сестры внимательно прислушивались к разговору.
— Он молод, хорош собой, — продолжала Леонела. — И они с Розой одного поля ягода… Так что ты
