сомнение.., не стоило бы ей пользоваться оружием людей.., да и ее заклинание, вызывающее огонь, слишком слабо, чтобы применять его в настоящей битве…
Расставив когтистые лапы, обливаясь желтой кровью, Раб надвигался на Тарею.
Не заботясь более о том, что можно, а чего нельзя, девушка закрыла глаза, призывая свое заклинание. Простенькое заклинаньице. Его мог сделать каждый, в ком текла хоть капля крови Волшебников. Даже в бою оно получилось у Тареи с первого раза. Вспыхнув, зашипел запал.
– Лови! – Тарея швырнула горшочек в бегущее к ней чудовище.
Порох с грохотом взорвался, залив Раба Змея огнем, засыпав обломками глиняного горшка.
Вытирая слезящиеся глаза, Тарея прижалась к стене склада. Осколки горшка рассекли ей щеку.
Дымящийся демон с воем несся по двору. Вот он налетел на вкопанные в землю бревна двойной крепостной стены. Сверху посыпалась земля. Раб кружился, отчаянно сбивая охватившее его пламя.
А на земле судорожно вскрикивал умирающий Тарне. Пена выступила на его губах.
– Делраэль мертв, – поднявшись над головой своего Раба, прошипел Змей. – Походов больше не будет! Скартарис еще вернется за своим Камнем!
Вновь с треском раскрылось отверстие в воздухе, и воющий Раб исчез вместе со своим страшным хозяином.
Тяжело дыша, Тарея подбежала к лежащему на земле воину. Голубые огни горели в ранах на его груди. От страшного яда не было спасения. Девушка нежно погладила старика по щеке. Ее магия ничем не могла ему помочь. Не могла остановить действие сжигающего его яда, не могла вернуть его к жизни.
Тарне все еще судорожно сжимал свой меч. Он не произнес ничего вразумительного, и это сбивало Тарею с толку. Она ожидала, что перед смертью все персонажи неизменно произносят последнюю речь. Так говорилось во всех легендах, которые она читала.
На востоке разгорался рассвет. Широко раскрытыми глазами Тарне глядел на светлеющее небо.
Но вот внутри него черно полыхнул смертельный огонь, и старый воин обратился в кучку пепла внутри старых, разорванных доспехов.
– Пусть Игра продолжается вечно, – прошептала над ним Тарея, – и пусть твой счет всегда возрастает.
Так прощались в Игроземье с надежным партнером.
Вытирая слезы, она поднялась с земли. На пороге главного здания Цитадели стояла Сайя. На лице ее застыло выражение безграничного ужаса. Тарея могла только гадать, сколько, поднятая с постели шумом битвы, Сайя вот так стоит на пороге.
Девушка вспомнила слезы, катившиеся по щекам Тарне. Вспомнила страх в его глазах. Вспомнила, как он пришел сюда с мечом, в доспехах, готовый ко всему. Она поняла, что Тарне все знал заранее. Он обманул демона, заставив того поверить, что Делраэль убит. Тарне знал, что погибнет! И все-таки он пришел.
Тарея поняла, что осталась совершенно одна. Никто не сможет помочь ей сражаться со Скартарисом. Она может полагаться только на саму себя…
Глава 5
Наемник
Наемник весело хлопнул в глиняные ладоши и раздвинул губы в улыбке.
– Ну что, вперед, к волшебнику Изумрудного Города?
Брил озадаченно поглядел на Делраэля и Вейлрета. С некоторым облегчением он увидел, что и они явно сбиты с толку. Это хорошо, а то обычно кузены доверяли всем и каждому. Вспоминая кое-какие поступки Делраэля, Недоволшебник мог только поражаться, что воин все еще жив.
– К волшебнику? – переспросил Делраэль. – Мы ищем Скартариса, а не какого-то там мага. И я раньше никогда не слышал об Изумрудном городе.
– Это так, просто к слову пришлось, – отозвался голем, устремляясь в глубь леса.
Брил и Вейлрет пошли за ним. Отжав воду из своего промокшего плаща, Брил, качая головой, направился вслед за своими друзьями.
Лес с каждым шагом становился все гуще и гуще, но ведущая к цели похода тропа ясно светилась у них под ногами. Понемногу стих вдали гул Реки-Барьера. Остался один только лес.
– Слушай, Наемник, почему ты так странно разговариваешь? – спросил Вейлрет.
– Ничего не знаю. Сижу, починяю примус…
– Вот, вот, вроде этого.
– Понимаешь ли, меня создала Ведущая Мелани. И я как-то связан с тем, что находится Снаружи. Я вижу кое-что из того, что видит она, знаю кое-какие фразы, которые знает она.
Брил недоверчиво хмурил брови. Вейлрет и Делраэль вели себя так, словно верили каждому слову голема. Как можно быть такими доверчивыми, когда Скартарис хочет уничтожить весь мир? Да он же ни перед чем не остановится, чтобы сорвать этот поход! И если ТЕ решили уничтожить ими же созданный мир, то как можно вот так, запросто, верить на слово первому же попавшемуся на пути персонажу?
– Откуда мы знаем, что он действительно от Ведущей Мелани? – спросил он, обращаясь к Делраэлю. – Может, его послал к нам кто-нибудь другой из ТЕХ, например Дэвид. Может, ему поручили прикончить нас во сне.
Делраэль нахмурился, словно такая мысль не приходила ему в голову.
– А ведь он прав. Дел, – почесав в затылке, неохотно признал Вейлрет.
Брил облегченно вздохнул. Ну хоть с этим согласились! И на том спасибо.
– Я свой, – развел руками голем. – Честное скаутское!
Видя, что это не удовлетворяет его спутников, он надул грудь, шире расправил мягкие глиняные плечи:
– Ведущая Мелани, – торжественно объявил он, – поручила мне уничтожить Скартариса. Это мое задание, самое важное. Я бы предпочел объединить силы, предложить вам мои услуги, сопровождать вас в этом походе.., но если вы мне не доверяете, я готов идти один.
Делраэль, – он склонил угловатую голову, – я знал твоего отца, Дроданиса. И я видел Леллина, ученика Брила. Они оба благополучно добрались до Ведущей и ее Озера.
Делраэль вздрогнул, и Брил заметил, какая тоска на миг отразилась в его глазах.
– С твоим отцом все в порядке, – между тем продолжал Наемник. – Хотя большую часть времени он и проводит в забытьи. Дроданис хочет обо всем забыть. Он хотел бы жить без боли, без горьких воспоминаний. Он хотел бы перестать играть. Но в Игроземье, если персонаж отказывается от Игры, от него просто ничего не остается.
Делраэль угрюмо молчал.
– Ну а как там Леллин? – спросил Брил. Леллин был довольно приятный парнишка, хотя уже одним своим существованием колол глаза Брилу. Чистокровный человек, без капли крови Волшебников, он по какой-то причуде закона Вероятности умел интуитивно находить нужные заклинания, творя магию почище своего учителя. И тем не менее Брил учил Леллина тому немногому, что знал сам. Учил вплоть до того дня,
