должны думать об обезьяне и оживлять в памяти обезьяний облик до той минуты, пока не образуется эликсир и не будет извлечен из котелка; он варится уже час и будет вариться еще два часа. Вот единственное средство. Иначе эликсир, над приготовлением которого я неустанно тружусь целый месяц, в мгновение улетучится. Такова его особенность, подробно описанная в трактате по алхимии ученого Чуллу-хакима, неоднократно убеждавшегося в этом на собственном опыте.
Нухинцы (обрадованные — средство показалось им очень простым, — все вместе). Прекрасно, господин! Это очень легко исполнимо. Как хорошо, что образование эликсира зависит только от этого.
Молла-Ибрагим-Халил. Да, только от этого и зависит. Да вознаградит вас аллах, я вами очень доволен. Молла-Хамид, раздувай меха!..
Молла-Хамид раздувает мех, Молла-Ибрагим-Халил поворачивает щипцами котелок на огне. Бросает в котелок какое-то вещество, потом наливает туда жидкость из бутылки и отходит в сторону. Вынимает из нагрудного кармана часы, смотрит. В эту минуту к нему обращается лекарь Ага- Заман.
Ага-Заман. Нет ли другого средства, господин, кроме этого?
Молла-Ибрагим-Халил. Кроме чего?
Ага-3аман. Кроме обезьяны?
Молла-Ибрагим-Халил. О чем ты? Что ты говоришь? Ужас!..
Ага-Заман. Но что мне делать, господин? Я никак не могу не думать об обезьяне!
Молла-Ибрагим-Халил (в гневе). Молчи же!.. Забудь!
Ага-Заман. Слушаюсь, господин!
Молла-Ибрагим-Халил (сердито своему ученику Мол-ла-Хамиду). Раздувай сильнее!.. Спишь, что ли?
Склоняется над котелком, смотрит, потом бросает в него содержимое синего пакета. В эту минуту один из нухинцев, Молла-Салман, срывает шапку с головы.
Молла-Салман. Уф, как жарко! Уф, проклятые! Уф не отстанут!.. Нет спасения…
Молла-Ибрагим-Халил. Кого ты проклинаешь? Кто не отстанет? От кого нет спасения? О чем ты говоришь?..
Молла-Салман. Уф, нет спасения… Нет спасения!..
Другие нухинцы. В самом деле, нет спасения!.. Совсем невмоготу стало!..
Молла-Ибрагим-Халил (с гневом всем им). Как нет спасения? Что случилось? Что с вами?
Молла-Салман (увидев, что его товарищи переживают то же самое и, осмелев, обращается к алхимику). Все звери в горах превратились в обезьян с длинными хвостами, пляшут у меня перед глазами, наступают на меня. Не знаю, как быть, куда бежать. Уф, проклятые обезьяны! Проклятые уроды!..
Другие нухинцы (подняв головы). Уф, проклятые обезьяны! Проклятые уроды! Вот несчастье!..
Молла-Ибрагим-Халил быстро бросает в котелок какое-то вещество. Нухинцы, поднявшие головы вверх, ничего не видели. Внезапно из котелка во все стороны вылетают, как пули, искры, котелок взрывается. Мнимый эликсир вспыхивает, словно порох, ярким пламенем. Дым окутывает все вокруг. Молла- Хамид в ужасе отскакивает от горна. Молла-Ибрагим-Халил обеими руками рвет бороду, бьет себя по коленям и вопит.
Молла-Ибрагим-Халил (кричит на нухинцев). Да разрушит аллах ваши дома! Что вы наделали? Пусть ваши двери будут всегда закрыты! (Рвет на голове волосы, бьет себя по коленям.)
Нухинцы. Успокойтесь, господин! Успокойтесь! Того, что предопределено, не избежать! Скажите лучше, что теперь нам делать?
Молла-Ибрагим-Халил (в сильной досаде). Что нам делать? Вот что: сейчас же, пока не село солнце, отправляйтесь в ближайшее село — до окончания образования новой порции эликсира, то есть тридцать один день прождите там и снова вернитесь сюда, получите серебро, причитающееся вам за ваши небольшие деньги в пять тысяч рублей, которые уже полностью потрачены на необходимые материалы. Одно условие: не являться до тех пор, пока я заблаговременно не дам вам знать. Как бы вы не ошиблись опять в счете дней, а то явитесь раньше, чем образуется эликсир, и пропадет он так же, как этот. К причитающемуся вам серебру я добавлю и проценты за ваши деньги — мне ничего не стоит дать вам лишний кусок серебра, а для вашего брата и копейка — деньги! Прощайте и ждите моего оповещения! (Уходит в свою палатку, тихо говорит про себя.) Тешьте себя надеждой, что я пошлю вам оповещение… Аллах даст, до того времени я найду средство, чтобы больше не встречаться с вами.
Нухинцы в недоумении застыли на месте.
Занавес КОНЕЦ 
