Термидадору нужен был парусник, и он выбрал один из самых крупных кораблей — «Сан-Антонио». По дну портового залива Термидадор направился к кораблю.
Первым услышал звук грузно, но уверенно поднимающегося по якорной цепи Термидадора матрос Родригес. Но вскоре звук затих, и Родригес не стал утруждать себя дальним походом в пятнадцать пьяных шагов для проверки источника странных звуков. И вскоре поплатился за это.
Железный воин появился перед матросом, словно выпрыгнул из ночного воздуха.
— Ты кто? — мгновенно трезвея, выпалил Родригес с отвисшей челюстью.
— Новый капитан и команда, — ответил незнакомец. — А вы все списаны.
На этом разговор закончился: Термидадор движением руки смахнул беднягу Родригеса за борт.
Со всех сторон к незнакомцу бросились матросы, а один поспешил спуститься в каюту за боцманом.
«Это кто такой? Наверное, местный травки обкурился. Эй ты, медуза тебе в слуховой канал, щас огребешься!» — неслось со всех сторон. Подвыпившие матросы были даже рады возможности помахать кулаками. За такую драку боцман наказывать не станет, потому что и сам-то давно искал повод.
Никто из них не подумал вооружиться, хотя противник, судя по внешнему виду, был очень сильный, но матросы ведь тоже не слабаки, к тому же вдесятером на одного.
Но наглый незнакомец, казалось, их и не замечал. Он осматривал корабль, прикидывая, как ему одному поставить паруса и вывести его в открытый океан. Взбешенный таким пренебрежением, самый высокий и, очевидно, самый сильный матрос подошел к противнику почти вплотную и, целясь в ухо, выбросил камнеподобный кулак. Не долетев до цели всего каких-то пару сантиметров, кулак застыл в воздухе, запястье матроса вдруг оказалось в стальных тисках незнакомца. Термидадор без видимых усилий, спокойно вывернул руку матроса. Раздался треск ломающихся костей и рвущихся сухожилий, матрос заорал от боли. В следующее мгновение железный воин двинул своим кулаком в лоб матросу и, снеся полголовы, вышиб бедолаге мозги. Следующего противника Термидадор убил ударом ноги в грудь. Еще двоих схватил за горло и мгновенно удавил, как цыплят. Оставшиеся в живых матросы и боцман, вооружившись баграми, ножами, пошли на приступ.
Один в прыжке рубанул Термидадора топором по голове, выбив при этом глухой металлический звук. Лезвие отскочило от головы, Термидадор легко вырвал у противника топор и со словами: «Показываю один раз» — всадил топор в голову несчастного по самую рукоять.
Круша и убивая все живое вокруг себя, Термидадор, видимо, испытывал что-то похожее на дьявольский экстаз от своей мощи и неуязвимости. В пылу боя боцман не заметил, что остался совсем один. Он изо всех сил долбил багром Термидадора, но всякий раз лезвие упиралось во что-то невероятно прочное. «Ничего себе доспехи», — думал боцман. Откуда ему было знать, что все тело Термидадора — сверхпрочная броня.
Наконец, заметив, что бьется один — все остальные погибли, — боцман решил последний раз попытать удачи, и если не получится — спрыгнуть за борт, добраться вплавь до порта, призвать на помощь береговую охрану, а может быть, и весь гарнизон города.
Целясь лезвием багра в левый глаз проклятого незнакомца, боцман бросился в решительную атаку.
Термидадор наклонил голову чуть в сторону, лезвие скользнуло почти у самого виска. Перехватив одной рукой прочное древко, железный воин одним движением кисти переломил багор, словно стебель камыша. Боцман бросился бежать, и когда он уже был возле самого борта, багор, превращенный Термидадором в дротик, пробил позвоночник морского волка и вышел из живота наружу.
Застыв на мгновение, тело боцмана рухнуло в воду.
Из всех, кто в тот вечер был на судне, в живых остался только матрос Родригес. Сброшенный сильным ударом железной руки за борт еще в самом начале схватки, он из последних сил добрался до берега.
Когда он плыл, еще слышал шум борьбы и крики умирающих товарищей. Но у Родригеса не было сил даже на размышления о том, что же происходит. Едва добравшись до берега, Родригес потерял сознание и, пока приходил в себя, Термидадор поднял якорь и направил корабль в сторону Европы.
СРОЧНЫЙ ВЫЗОВ
В своей уютной деревне Илья Муромец жил тихо и степенно, со всеми был в дружбе, никому в помощи не отказывал. Его дом если чем и отличался от остальных, так только размерами. Сынок его хулиганил. Правда, чуть меньше других детей — рука у отца уж больно тяжелая
Зато жена Елена — красоты невиданной. И ведь мог Илья, если бы захотел, найти себе супругу в краях далеких, среди смуглянок восточных или северных белянок, но выбрал девушку из соседнего села. Как первый раз увидел свою будущую супругу, так и назвал Прекрасной. Теперь ее все Еленой Прекрасной и величают.
Зиму и весну богатырь провел в скуке и необременительных повседневных делах. На Руси в это время было спокойно. Друзья Ильи Муромца, богатыри Добрыня Никитич и Олег Попович, вместе с путешественником Афанасием Никитиным отправились на большой парусной ладье в круиз до Индии.
Хозяйство у Муромца небольшое: корова, три десятка кур, петушок да надел земли. Держать большое хозяйство просто не было необходимости, да и некогда богатырю заниматься крестьянским трудом — Илья состоял в должности почетного воеводы, из княжеской казны ему исправно выплачивали хорошее жалованье. А вызывал Муромца на службу лично князь и только по самым серьезным ратным делам. Последнее такое дело случилось больше года назад, что для знаменитого на весь мир богатыря уже давненько было.
Илья Муромец был рожден для славных битв и приключений. Грустен стал богатырь: хорошо дома, а душа тоскует. И если бы не доставленная почтовым голубем грамота срочная, вызов к князю, то и совсем бы зачах…
Вести по миру разносятся быстро, и вскоре о том, что Илья Муромец собирается в поход, знала вся округа.
— Не разучился за зиму верхом-то ездить? — не то шутя, не то серьезно спросила Елена, с трудом скрывая свою тревогу по поводу расставания.
— Не разучился, Ленушка, — басил Илья, улыбаясь и осторожно пробуя указательным пальцем остроту лезвия своего тяжелого меча.
И чем ярче сверкала на солнце сталь, чем больше серебрилась кольчуга, тем скорее наполнялись печалью глаза Елены Прекрасной. Понятное дело, не удержать ей супруга у своего подола, но и отпускать — страх-то какой!
— Не переживай, — успокаивал Илья, — не на войну ведь. По делу. Может, молодежь поучить ратному искусству, какая сейчас война?
— Известно, какие у князя к тебе дела. То Василису Премудрую спасать, то печенегов прогнать до самых Гималаев.
— Зато подарки какие привезу, — подмигнул Илья
— Подарки, подарки, — проворчала Елена. — Когда в последний раз лубки про героя Бэтмена привез, сын с друзьями всю черную ткань на крылья порвали.
Тут и староста с поселянами подошел:
— Не урони чести русской, вот что тебе скажу. Ежели кто посмеет — сразу в дыню.
— Хорошо, отец, — ответил Илья.
Богатырь потрепал по голове сынишку:
— Ты, Руслан, один мужик теперь в доме остаешься. Помогай матери, учись хорошо.
— Сейчас каникулы, пап, — напомнил Руслан.
— Да, конечно… — кивнул Илья, так и не признавшись никому в своем предчувствии, что путь будет долгим и что за лето он не обернется.
