— А почему тогда Сережку забрали?

— Бог его знает. Может, потому что он слишком далеко ушел от медузы.

— А у меня ее из окон видно… — сообщила Наташа. — Значит, она и меня защитит?

— Все может быть.

Снежок набился Наташе в босоножки. Он не таял, как снег, и не причинял беспокойства, как песок, но Наташа все равно сняла босоножки и пошла дальше босиком. Для Яна, который ходил в кроссовках, этой проблемы не существовало.

В пятидесяти метрах от озера Наташа наткнулась на высокий куст с перистыми листьями.

— Мутирует, — сказал Ян, наклонившись, чтобы рассмотреть детали при слабом свете луны.

— Что? — не поняла Наташа.

— Картошка мутирует.

— Какая картошка?

— Вот эта, — Ян потрогал пальцами верхушку куста, который доставал ему почти до пояса.

— Какая же это картошка? — удивилась Наташа. — Картошка такая большая не бывает.

— В том-то и дело.

Этот куст был самый большой. Другие на той же нитке имели разную величину, но это, может быть, потому, что они росли с разной скоростью. Однако еще четыре отличались аномально высоким ростом, и Ян решил, что это закономерность. Главное направление мутаций на этой нитке — гигантизм. А на других нитях, наверное, что-нибудь другое.

Наташа плохо помнила школьный курс биологии, и мутации в ее представлении были связаны с чем-то ужасным — вроде Чернобыля, проникающей радиации и двухголовых кур. Поэтому она спросила:

— А это не опасно?

Но спросила очень спокойно, без панической нотки в голосе.

— Не думаю, — ответил Ян. — Мне здесь нравится. Я никогда не чувствовал себя так хорошо.

— Странно. Я тоже. Здесь такой чистый воздух. Дышать приятно.

— Вода тут тоже чистая, — добавил Ян. — Искупнемся?

Температура воздуха в этот час в Зазеркалье была градусов двадцать. Значительно прохладнее, чем в раскаленном Питере, где к вечеру становилось совершенно нечем дышать. Наташа мечтала искупаться весь день, но времени на это так и не нашлось. А озеро манило неподвижной зеркальной гладью воды, в которой отражались звезды.

— Я без купальника, — сказала Наташа огорченно.

— Ну и что? Я тоже без купальника, — сообщил Ян и заставил Наташу улыбнуться.

Сняв футболку он небрежно бросил ее на снежок и, подпрыгивая на одной ноге, стянул джинсы, оставшись в черных домашних трусах.

— Я совсем без купальника, — уточнила Наташа с ударением на слове «совсем».

Ей очень хотелось купаться.

— Так тут же никого нет, — в доказательство своих слов Ян обвел рукой все окружающее пространство, где действительно никого не было.

— Как никого? А ты?

— А я сделаю вид, что не смотрю.

И полез в воду.

Наташа пошла следом и забралась в воду выше колен, намочив полы сарафана. Окунуться что ли прямо в одежде?

Но без солнца сарафан будет долго сохнуть и неприятно липнуть к телу. А ей надо домой.

Окунуться хотелось нестерпимо.

— Не смотри, пожалуйста, — попросила Наташа и, сделав несколько шагов назад, резким движением сбросила сарафан, скомкав, кинула его на берег, и, как пловец на старте, обрушилась в воду.

Дно здесь было пологим, и Наташе пришлось отплыть довольно далеко от берега, чтобы достичь места, где ей будет хотя бы по грудь.

Ян подплыл к ней на спине, задумчиво глядя честными глазами в звездное небо И чуть не врезался головой в Наташину грудь, едва скрытую водой.

Наташа ничуть не сомневалась, что Ян проделал этот трюк намеренно. Она аккуратно запустила руку в его курчавые волосы и легким усилием придала телу мальчика обратный ход.

Вообще-то она хотела то ли притопить его, чтобы впредь неповадно было устраивать такие шутки, то ли просто сказать Яну, чтобы плавал где-нибудь в стороне — но почему-то не сделала ни того, ни другого.

И они стали плавать вместе, дурачиться, брызгаться и вести себя, как маленькие дети, оставленные без присмотра.

Только когда Ян уже, наверное, в четвертый раз как бы ненароком коснулся ее под водой, Наташа воскликнула с веселым возмущением:

— Янка, ты что это себе позволяешь?! А если я Сережке пожалуюсь?

— Но ты же не станешь этого делать, — ответил Ян так спокойно и серьезно, что Наташа не поняла — то ли Ян имеет в виду, что Сергей лишен связи с внешним миром, и ей до него не добраться, то ли Ян уверен, что Наташа просто не станет капать на него Сергею.

А она ведь и правда не станет.

Близость юноши в воде действовала на нее возбуждающе. А может, это сама вода так влияла на нее, ласково обнимая грудь, не стесненную тканью.

Странно — ведь раньше Ян совершенно не интересовал Наташу, как мужчина.

Но раньше она никогда не купалась с мужчиной без купальника. Даже с Сергеем — да Сергей и не позволил бы. Он готов был лезть в драку, даже если кто-то слишком пристально смотрел на одетую Наташку. И самой Сероглазовой тоже доставалось на орехи, если она имела неосторожность вступить с кем-нибудь из пацанов в слишком длительную беседу или взглянуть на лицо мужского пола с большим интересом, чем это дозволено правилами приличия, которые Медведев придумывал для нее сам. Но Наташка терпела, потому что у нее — любовь.

«Если Сережка узнает — убьет обоих», — подумала она, имея в виду это странное купанье в безымянном озере на неведомой планете с двумя лунами.

Выходить на берег не хотелось. Вода была теплее воздуха и казалось, что в ней можно плавать сколько угодно — хоть всю жизнь.

Наташа заплыла на глубину. Она плавала как рыба и совершенно не боялась утонуть.

Ян плавал похуже, но все-таки ринулся за нею и опять оказался совсем рядом.

И тут, без предупреждения, без всяких сумерек и прочих предрассветных прелестей, над Зазеркальем взошло солнце.

И сразу стало видно, что вода в озере совершенно прозрачна, и все тело Наташи видно в этой воде до последней черточки — как в бассейне. И круглые упругие груди с маленькими рубиновыми сосками тоже видны. Они — совершенно белые — очень выделялись на фоне загорелой кожи выше и ниже, и казалось, будто они светятся.

И Ян смотрел на них во все глаза.

14

— президент не хочет вводить чрезвычайное положение, — сообщил глава МЧС, повесив трубку. — Он не хочет даже думать об этом, пока не получит доказательств, что медуза действительно опасна.

Большинство членов Объединенного Штаба жаждало чрезвычайного положения, как манны небесной. Ведь оно позволило бы разогнать зевак и демонстрантов, приструнить журналистов и отправить в карантин под строгую изоляцию любое количество людей.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×