– А почему, собственно, я должен быть с хвостом? – спросил дворник. – Странно слышать от поэта!…
– Ага… Значит, вообразить? – спросил приезжий.
– Вот именно!
Приезжий совсем растрогался.
– Дайте я пожму вашу лапу, простите, руку… – сказал он. – Вы все поставили на место… Почему, собственно, я должен видеть хвост и прочее? Разве то, что мы воображаем, не так же реально для нас, как то, что мы видим? Разве оно не так же влияет на нашу жизнь?… Спасибо вам… э-э, не знаю, как вас по батюшке…
– Дворник, – сказал дворник. – Просто дворник. Зовите меня просто – дворник… А вот и жильцы на работу потянулись.
И запел:
– Доброе утречко, Венера Михайловна, – сказал он проходившей мимо женщине, которая грызла яблоко.
– Доброе утро, – ответила женщина.
– Скажите, как вышло, что вы акушерка? – спросил приезжий.
– Смешной вопрос, – сказала женщина. – Дайте закурить. Самое главное, чтобы люди безболезненно рожали. – Она раскурила сигарету. – Благодарю вас… Влюбиться – это пустяки, половина дела, А вот выносить и родить – на это решается не каждый… Всего доброго. Хотите яблочка? Тодик, вы опаздываете.
Тут вышел великий писатель Гофман. Волосы его стояли дыбом.
– Послушайте, вы же фантаст, – сказал приезжий. – Почему вы стали парикмахером?
– Я отказался от фантастики, милый. Я теперь могу только улучшать прически. Я понял, что люди влюбляются не в людей, а в прически… Мои растрепанные волосы – это просто сигнал бедствия. Венера Михайловна, постучите Саше в окно.
– Сам идет, – сказал дворник. – Этот никогда не запоздает.
И тут вошел Александр Македонский, вытирая рукавом пожарную каску.
– Неужели ты ничего не понимаешь, – спросила официантка Семина у своей подруги. – Мы ведь живем в Прошлом переулке.
– Я понимаю так, что тебе надо брать отпуск. Вот как я понимаю, – сказала подруга.
…– А мне сказали, что вы по профессии гробовщик, – сказал приезжий Македонскому.
– Александр Македонский, – представился тот. – Очень приятно. Это вы насчет пожарной каски?… Просто я гашу пожар жизни. Увы, обо мне сложилось ошибочное мнение, меня считали завоевателем. Я всегда страдал от этого.
– Почему?
– Потому что это соблазняло многих, и я оказался в плохой компании. – Чингисхан, Наполеон, Гитлер… Сборище подонков! – горячо добавил он.
– Помолчал бы, – сказал дворник. – За тобой тоже кое-что числится!
– Да, числится, – сказал Македонский. – Но я хотел путешествовать! В моих завоеваниях была заложена идея туризма!
– Ну, хорошо, а почему гробовщик?
– Ну это же так понятно, – сказал Македонский. – Так грациозно! Это единственная нестареющая профессия!
– Пошел вон, – сказал дворник.
– Иду-иду… – сказал Македонский.
– Неужели вы ничего не замечаете? – спросила официантка Семина.
– Совсем разомлела девка, – сказал метрдотель. – Соня, подмените ее.
– Нет-нет! Что вы! – сказала официантка Семина и схватила поднос.
Она подоспела как раз к тому моменту, когда приезжий проснулся.
– Привет! – весело сказал он, оглядывая обеих женщин – знаменитую артистку и официантку Семину.
– Привет, – сказала актриса. – Ну и здоров ты спать, батюшка.
Официантка Семина молча ставила еду на стол.
– А мне приснился Прошлый переулок, – сказал он. – Не иначе это для того, чтобы мне было куда вернуться. Вы не умеете разгадывать сны? – спросил он официантку.
– Не умею, – сказала она, гремя посудой.
– Это может означать только одно – кто-то меня здесь здорово ждет.
Это он сказал громко. И все кафе уставилось на него. Жара спала, и много народу сидело за столиками. Прошел слух о разговорчивом посетителе, и столики заполнились.
И тут он увидел проходившего дворника. Того самого, с которым болтал во сне.
– Дворник! – возопил он.
– Да, – сказал дворник.
– Дво-о-орник!
– Да-да… Ну в чем дело?
– А-а… привет!
– Привет, – равнодушно сказал дворник.
– Ты меня не узнаешь?
– Первый раз вижу, – сказал дворник.
– Что значит первый раз?! Ты же крокодил?
– А ты фулюган, – сказал дворник. – Сам ты крокодил.
– Ничего не понимаю, – сказал приезжий. – Ты мне снишься или нет?
– Это, наверно, ты мне снишься, – сказал дворник и покрутил пальцем у виска. – Я вот участковому скажу, он тебя сразу разбудит.
Он пошел прочь, а приезжий ошалело смотрел ему вслед.
Проходя мимо крайних столиков, дворник кивнул на приезжего и еще раз покрутил пальцем у виска, ожидая одобрения и моральной поддержки. Но одобрения не получил. Столики молчали.
– Нет-нет, – сказал мужчина за крайним столиком. – Я думаю, здесь не в этом дело.
Он и еще двое с портфелями разом поднялись и подошли к столу приезжего. Это были сотрудники ученого. Из его лаборатории.
– Складывается впечатление, что вы имеете отношение к этому делу, – сказал один.
– К какому делу? – спросил приезжий. Они переглянулись, ничего не ответили и присели за его столик.
– Вот мне сегодня сон снился, – сказал приезжий, что Адам и Ева – это первые биокиберы, дьявол – безответственный экспериментатор, пустивший в ход неуправляемый процесс, ад – это свалка неудачных вариантов, чистилище…
– Чистилище – ремонтные мастерские! – подхватил первый.
– А рай – сонмище самосовершенствующихся вечноживущих индивидуумов, – сказал второй.
– А почему вы говорите, что это ваш сон? – спросил третий.
– А чей?
Все трое оглянулись в сторону буфета, и все посетители стали смотреть в сторону буфета, потом кто-то засмеялся, потом еще кто-то засмеялся, а потом все стали хохотать радостно и язвительно. Только
