— Правда? — Лицо Нирри озарилось радостью. — О Карни! Правда?
Плоховато соображая от радости, Нирри поцеловала сержанта в щеку.
Сержант рассмеялся.
— Ты поосторожнее с поцелуйчиками, дорогуша. А вдруг мне еще захочется?
— Ах ты!
— Ну, все, все! Только учти, дорогуша, если этот твой малый, что ушами шевелить умеет, будет с тобой плохо обходиться, то ты только приди и скажи старине Карни Флоссу. Можешь всегда рассчитывать на старину Карни.
Нирри снова залилась слезами.
— О Карни!
— Ты очень хорошая, Нирри Джабб. Лучше тебя я никого не встречал, это точно.
— Ты чего? Кто тебе сказал, что ты можешь меня называть «Нирри»?
— Ну, так ты же меня зовешь «Карни»!
Нирри хихикнула.
— Зову. Потому что имечко потешное.
— Чье-чье имя потешное?
— Твое! — И Нирри несколько раз повторила имя сержанта, всякий раз произнося его так, словно оно и вправду могло вызвать смех: — Карни Флосс! Карни Флосс!
— Ах ты, противная девчонка! Вот я тебе сейчас задам! Сержант и Нирри повалились на одеяло, и началась шутливая драка. Нирри болтала ногами, отбивалась. Наверное, так не стоило вести себя порядочной женщине, но Нирри ни о чем таком не думала. Ей было так весело, так хорошо!
И вдруг послышался глухой удар, и сержант, обмякнув, навалился на Нирри всем телом и застыл в неподвижности.
— Нирри, с тобой все в порядке?
— Что? Что? — Нирри выползла из-под сержанта и при свете свечи разглядела молодого синемундирника, сжимавшего самую лучшую сковороду Нирри. — Мисс Ката! — прошептала Нирри. — Ой, мисс Ката, что вы наделали?
Сержант глухо застонал.
— Не волнуйся, Нирри. Я его просто оглоушила. Мерзкий бабник! Я давно за ним следила, с тех самых пор, как ты пожаловалась.
Ката была готова пнуть сержанта под ребра.
— Мисс Ката, не надо! Это не то, что вы подумали, просто... Ладно, я помолчу. Бедняга Карни. Он неплохой парень. Выпить любит, а так неплохой.
— Он просто пьяная свинья, — с брезгливостью проговорила Ката.
Спорить не стоило. Нирри поднесла свечку к голове сержанта. Бедняга Карни, какая шишка у него набухнет к утру!
— Ой, мисс, зря вы это! Он узнает, что это вы учудили, и тогда вам несдобровать.
— Ничего мне не будет, Нирри.
— Вы так думаете? А он догадливый, мисс.
— Нирри, я хочу сказать, что меня здесь не будет.
— Что? — Нирри медленно опустила свечку.
— Я пришла попрощаться.
— Мисс Ката, что вы такое говорите?
— Помнишь, Нирри, ты спросила меня, как только я смогу сражаться на стороне синемундирников? Вот теперь пора ответить на этот вопрос. Я не буду сражаться на их стороне. И не собиралась. Я собираюсь перейти на другую сторону.
Нирри мгновенно побледнела и прикрыла губы ладонью.
— Мисс Ката, нет! Зензанцев всех перебьют, так все говорят! Ой-ой-ой, глупенькая вы девочка! Я-то думала, вы господина Джема разыскиваете, как я разыскиваю своего Вигглера! А какой ему от вас толк будет, вы мне скажите, ежели вас убьют? А за что? Да ни за что!
— Нет, Нирри, не ни за что! За свободу.
Из глаз несчастной Нирри снова хлынули слезы.
— Да ну вас совсем, со свободой вашей! Мне никакой этой свободы не надо! Если Вигглер мой живой останется, мы откроем свой маленький трактирчик, и пусть весь мир живет, как хочет! Синемундирники, красномундирники, зензанцы — мне все равно!
— Все не так просто, Нирри! — крикнула Ката.
— Просто? Да, мисс Ката, я, может быть, женщина простая, глупая, но все-таки я на этом свете дольше вас прожила и потому знаю, что все самое важное очень даже просто — жизнь, любовь, здоровье! А эти мужчины все время что-то придумывают — свои ссоры, споры, войны! Словом, я сейчас пойду в казармы, найду моего Вигглера и...
Нирри сказала бы что-нибудь еще, но залилась слезами и умолкла. Расплакалась и Ката.
— О мисс Ката! — Нирри смахнула слезы со щек. — Вы все равно все сделаете по-своему... Я знаю. Просто... Просто.. Я буду по вам скучать. Вот и все.
— О Нирри!
Они обнялись и долго не выпускали друг друга из объятий.
ГЛАВА 69
ВСАДНИК НА ХОЛМЕ
Этой ночью произошло еще одно прощание. Оно случилось позже, на опушке леса. Покинув лагерь, отряд ехал по темным тропкам. Все молчали. Все четверо молодых людей были взволнованы. Потом ими овладевал страх. Потом — снова волнение. Пожалуй, они могли бы поделиться друг с другом своими страхами, печалями и надеждами, но атаман, сопровождавший их, действовал на них устрашающе. Только тогда, когда они выехали из леса, когда с вершины лесистого холма открылся вид на аджльские поля, разбойник повернул коня и заговорил с остальными. Все пятеро были залиты мистическим серебристым светом луны.
— Сегодня — ночь полнолуния. Почему я говорю об этом? Луна нам ни к чему. Видите, внизу горят костры? Как только станет темнее, я поведу моих людей на эти поля, и мы соединимся с войском Орвика под стенами города. Пусть он затеял глупый бой, но пусть никому не придет в голову сказать, что... что Боб Багряный струсил и не стал драться рядом с ним. А теперь, мои юные друзья... Ваша задача ясна. Только передайте пароль, а все остальное произойдет само собой.
Атаман всем по очереди пожал руки. С Джемом он попрощался последним. Быть может, в последний раз он вгляделся в глаза под маской.
— Не думай обо мне плохо, юный принц. Быть может, я смущал тебя, но я желаю тебе добра. Знай, что я воистину желаю тебе добра.
Слова эти прозвучали для Джема неожиданно и были произнесены с удивительным чувством. И у Джема возникло странное ощущение. Оно и прежде посещало его в присутствии атамана, но никогда не было таким сильным.
Нет. Нет, это было невозможно. Это было бы нелепо.
Джем нахмурился и в волнении отвел взгляд. А через несколько мгновений, когда он выехал на тропу, это чувство охватило его с невероятной силой. Еще бы чуть-чуть — и он бы закричал и бросился обратно.
Но он не сделал этого. Он только обернулся и устремил взгляд на атамана, который, сидя верхом на коне, задумчиво смотрел на простиравшийся у подножия холма мир.
Он был так одинок. Так призрачен. Так знаком.
— Арлекин! — прошептал Джем. — Арлекин, почему?
Но Джем ошибся. Это был не арлекин.
