Ката строптиво поджала губы, помахала листком кремовой бумаги в воздухе, чтобы высохли чернила, быстро сложила письмо вчетверо, провела по краям ногтями. Затем она растопила воск и, капнув на край письма, приложила к воску дядину печать.
На печати значилось:
С.Е.И.А.В.: Служба Его Императорского Агонистского Величества
— Так, значит, нашей девочке нынче не спится?
— Тетя! — вздрогнула Ката. Поглощенная своим занятием, она не расслышала шагов толстухи. Она обернулась и беспечно улыбнулась: — Я просто писала письмо Джели. Чтобы поздравить ее.
— Гм-м-м... — Тетка Умбекка придирчиво обвела взглядом комнату, нахмурилась, заметив приоткрытое окно, отодвинутую штору. — Ничего хорошего тебя не ожидает от переписки с сумасбродными девчонками, которые готовы броситься в объятия первого попавшегося кавалера. Вот уж точно провинциальная партия, лучше не скажешь! Детка, если бы я не считала, что тебе положено выйти замуж более достойно, я бы в эту же секунду выпроводила тебя на улицу. Ну а где, спрашивается, мой чай? Нет, честное слово, в этом доме хозяйка умрет от голода в ожидании негодной служанки. Нирри! Нирри!
ГЛАВА 2
ЖЕНЩИНА В ЗЕЛЕНОМ
Женщина в зеленом. Мужчина в черном.
В доме через площадь от окна Каты — женщина в роскошном зеленом платье. Некоторое время она следила за тем, как двигались шторы в окне Каты, затем отвернулась от окна, но прежде к ней вернулась птичка с красной грудкой.
Женщина улыбнулась и погладила ручную птичку.
Затем она села к туалетному столику и принялась изучать свое отражение в зеркале. Лицо ее тронули пока лишь самые первые морщинки, но все же это уже не лицо юной девушки. Что-то древнее, что-то бессмертное было в рисунке ее бровей, в линии подбородка. Лицо ее было благородным — но не просто благородным.
И, пожалуй — не просто человеческим.
В окно проник луч света, дробясь, отразился в мириадах брызг дождя, вспыхнул в изумрудах ожерелья на шее женщины. Но еще ярче изумрудов сверкают глаза женщины — глубокие, темные, странные.
Отражение в зеркале задрожало, заколебалось и... исчезло.
На его месте возник мужчина в черном.
— Приветствую тебя, старый обманщик, — улыбнулась женщина.
В далеком Агондоне ей в ответ улыбнулся мужчина. В его лице и взгляде также присутствует древняя тайна.
— Так ты теперь рядом с ними, в Варби?
— О да, я далеко от дома — слишком далеко.
— Но план исполняется?
— Скажем так: пока я совершила первую попытку.
— Первую попытку? Но я полагал, что план четкий!
— Мы понимали, что я должна ихслегка потасовать, верно? Словно карты в колоде. Девушка то и дело говорит о своей подружке, и я уже начинаю подумывать о том, что подружка могла бы заинтересовать меня сильнее. — Женщина указала на птичку с алой грудкой, которая уселась на туалетный столик. — А вот Ринг только что вернулся из разведки, верно, Ринг?
Птичка, не мигая, уставилась в глаза хозяйки.
— Из разведки? — переспросил мужчина в черном.
— Он выяснял насчет подруги. Но действительно ли она та, кого мы разыскиваем, пока не могу сказать. Быть может, в ней есть нечто необычное.
— Ха! Так ты предпочла простушку?
— Глупости. Неужели простушка станет королевой Эджландии?
— Лучше и не придумаешь. — Человек в черном улыбнулся и затянулся из трубки с чубуком из слоновой кости. — Однако, жрица, должен признаться, что твой замысел тревожит меня. Слишком мало можно сделать, и уже слишком поздно.
— Ты не веришь в мое женское чутье?
— Я говорю только о том, что твой план безнадежен.
Женщина ответила мужчине надменным насмешливым взглядом. Дверь в ее роскошный будуар была приоткрыта, и в нее проскользнул дивной красоты и изящества черный кот. Подойдя к женщине, он потерся головой о зеленый шелк ее платья. Женщина наклонилась и почесала кота за ухом. Взгляд ее стал ласковым, но голос прозвучал серьезно.
— В наши мрачные дни все безнадежно. Но свадьба должна состояться. И я повторяю тебе: если уж нам суждено обзавестись королевой, то я стану управлять ею. Она будет моей!
— Но при этом останется всего-навсего королевой! Жрица, как ты можешь быть уверена в ее влиянии, когда сам король — всего лишь марионетка, которой ловко вертит премьер-министр?
— На короля не распространяется власть моих сестер.
— Сестер? А ты не забываешься ли, случаем, жрица? Быть может, ты мысленно перенеслась в прошлое?
— Я ни о чем не забыла! Власть и могущество моих сестер до сих пор во мне, и их у меня не отнять! Неужто Хару, хранительницу веры в Виану, способен запугать какой-то Транимель? Чего мне бояться? Происков твоего злобного братства?
— Не зови его «моим»! Я всего лишь шпион.
— Однако ты идешь нынче вечером на встречу? О да, по глазам вижу, идешь! Не боишься запятнать себя этим?
— Жрица, ты забываешь о том, что я также обладаю властью и силой!
— Но я не забываю о том, что ты — мужчина, а вернее, о том, что ты страдаешь всеми мужскими пороками и слабостями.
Таинственный собеседник жрицы мог бы ответить, и притом довольно резко, но вместо этого он отвел глаза. О да, она хорошо знала его слабости! Жрица откинулась на спинку стула и закурила тонкую сигарету. Голубоватый дымок заклубился над ее головой.
— Полагаю, их церемонии очень грубые? — спросила она.
— Истинные оргии, истеричные и кровопролитные.
— Я так и думала.
Жрица снова улыбнулась. Птичка, которую она звала «Ринг», слетела со столика на пол и теперь прыгала возле камина, поклевывая крошки. Неожиданно черный кот совершил резкий прыжок. Жрица посмотрела с улыбкой, но и не подумала вмешиваться. Острые когти вонзились в алую грудку.
Жрица устремила взгляд к окну.
— Но мальчишка! Где же мальчишка?
